На один выстрел больше
Шрифт:
Он выстрелил в Сантоса в упор. А когда минутой спустя занял место рядом с рулевым, за кормой раздался всплеск. Винни был уверен, что Бруно с товарищем выбросили за борт тело Сантоса. В тот миг Подкидыш длинно подумал о том, что, конечно, надо было привязать к его ногам что-нибудь тяжелое, чтобы он пошел ко дну, но и так сойдет.
Сейчас было бессмысленно спрашивать Бруно, не ошибся ли он в выборе тела. Конечно, он и один из Фарино (солонка или перечница) бросили за борт Сантоса. Но тогда получается, что моряки подняли тело... с признаками жизни. А что было дальше?
– Ну, Бруно, что дальше? – Винни, унимая пальцем нервный тик, начал тихо издеваться над Бруно, заодно над собой. – «Торгаши»
– Нет, Винни. Его видели на борту итальянского судна, захваченного пиратами. Сантос был в числе нападавших. Я интересовался стратегией современных пиратов, она в разных районах мира одинакова. В качестве судов-баз они используют буксиры или рыбацкие траулеры, на которых бродят по морю, поджидая добычу. Завидев подходящий корабль, с борта высаживается десант на надувных лодках с мощными японскими моторами. Большинство атак совершается в ночное время, когда на вахте стоит минимальное число моряков и скорость кораблей ниже обычного. Огнем из автоматов, реже – гранатометов, пираты заставляют команду укрыться в надстройке, после чего абордажная команда взбирается на борт с помощью штурмовых лестниц. При этом нападающие выбирают в основном низкобортные суда: во-первых, на невысокий борт легче взобраться; во-вторых, низкобортные «купцы» – так на сленге звучит торговое судно, – как правило, обладают худшей маневренностью и меньшим ходом. В случае удачного абордажа экипаж захваченного судна под угрозой оружия заставляют следовать в один из ближайших портов, где банда имеет свою базу, после чего уже начинаются переговоры о выкупе.
Винни буквально безвольно проглотил длинный, поучительный, заимствованный, издевательский монолог Бруно Масуччи, а дальше в его ушах прозвучали «откровения» самого Альваро Сантоса:
«Я – охотник. Со своей командой брожу по морю, поджидая свой корабль. Идет время и щекочет мне нервы. Потому что ожидание – неотъемлемая и важная часть промысла. Ночь, обязательно ночь! – и наконец, появляется он, низкобортный красавец! Команда баркаса готовится к атаке! На воду летят лодки, на тросах в них спускается абордажная группа. Ревут моторы, и лодки мчат навстречу жертве!..»
Винни вдруг подумал о том, что Бруно, этот ублюдок Бруно метит на его место. Отсюда и такой тон. Этот засранец увидел в Гальяно людоеда, а его, Винни, представил куском мяса на его тарелке.
– Дон Гальяно хочет видеть тебя, – продолжал Масуччи, вставая. И этот его жест доказал Подкидышу, что он был прав в своих рассуждениях. Робкая поначалу дерзость поперла из Бруно блевотиной. Он никогда не вставал из-за стола первым, всегда дожидался босса.
Память снова вернула Винни на полгода назад: тогда он оставил «Мейер» далеко позади и заглушил двигатель, чтобы не тратить драгоценные остатки топлива. Когда рассвело, на горизонте показался военный корабль; как оказалось впоследствии, шел он под американским флагом, и в нем Трователло распознал фрегат класса Oliver Hazard Perry с его противокорабельными и зенитными ракетами, на фоне восходящего солнца смотревшийся величественно. «Земляки в форме – не те попутчики, с которыми я прошел бы до Нового Орлеана», – высказался вслух Винни. Он был готов бросить свой автомат за борт, подавая пример товарищам, если бы с корабля вдруг спустили шлюпку. Но фрегат прошел в полумиле от лодки, «тактично» не предложив помощи потому, что на лодке ее не просили. Подкидыш, чувствуя на себе блики десятков морских биноклей, неподдельно горестно вздохнул. Только к вечеру им повезло: в лучах заходящего солнца они увидели сухогруз, на флагштоке которого полоскался звездно-полосатый флаг. Винни проявил артистичность, вытянув руку и опустив большой палец, будто путешествовал автостопом. На его вопрос: «Вы в Штаты?» – капитан сухогруза выпучил глаза, что и послужило положительным ответом. «Тогда нам по пути, – ответил Винни. – Поговорим
Вот только на борту того корабля Подкидыш по-настоящему расслабился и сказал себе и товарищам: «Дело сделано».
Как оказалось, с выводами он поспешил. Просто невероятно.
По пути к боссу Винни будто спохватился: кто начал копать под него? Поставь он так вопрос перед Бруно, ответил бы тот на него честно? Подкидыш вдруг вспомнил о теории «облажались», форма которой звучала так: «облажались, а не заговор». Журналисты, падкие до теории заговора правительства, сделали бы свои материалы более достоверными, если бы придерживались теории, что правительство просто облажалось. Разговор о заговоре (что кто-то копал под Винсента Трователло) не стоил выеденного яйца, он просто облажался на борту «Мейера». А теперь пожинал плоды своей грубой ошибки.
– Кто первым узнал, что Сантос жив? – все же не удержался он от вопроса. – Кто этот человек?
Бруно выдержал театральную паузу и ответил, как будто читал роль:
– Он – это я.
– Мне что, за язык тебя тянуть, урод? Давай дальше!
Чтобы не быть голословным, Бруно вынул из записной книжки листок бумаги и передал его Винни со словами:
– Вот что насторожило меня. С этой сводки все и началось.
– И наткнулся ты на нее, конечно же, совершенно случайно, – съязвил Винни.
– Да.
«...у берегов острова Порселлис, – читал тем временем Винни, – была захвачена испанская круизная яхта... Пираты отпустили экипаж за выкуп в три миллиона долларов... Члены экипажа сообщили, что пираты не были сомалийцами, а все они европейцы. Своего командира они раз или два назвали испанцем. «Скорее всего, это его кличка», – сообщил один из членов экипажа испанской яхты».
– Любой другой не обратил бы на эту статью внимания, – продолжал Бруно.
«Только не ты, иуда».
– Пират – скорее всего, испанец – объявляется как раз в том месте, куда так стремился попасть наш Сантос.
– Просто Сантос. Ты ему не ровня. К счастью. Я знаю, что ты скажешь дальше: у тебя мурашки по спине побежали.
– Что-то вроде этого. Сводка попалась мне на глаза поздно – к этому времени «европейские» пираты ограбили три судна. Последнее – это сухогруз «Танго». Вот бюллетень о тех событиях.
Бруно передал Винни очередную вырезку из журнала. В это время «Кадиллак» тряхнуло на кочке, и Винни выронил ее. Пока он шарил под сиденьем, Бруно говорил:
– Там написано, что моряки впервые смогли дать точное описание главаря пиратов: лет сорока, высокий, на правом предплечье татуировка. Один матрос разглядел ее отчетливо, находясь в шаге от пирата. Тот был в майке с короткими рукавами, бронежилете, «разгрузке», нижняя часть лица закрыта черным платком. Матрос совершенно четко разглядел якорь и кортик. Такую наколку я видел у двух человек.
– Не строй из себя Пуаро: серого вещества в твоей голове не больше, чем у курицы. Судя по уверенности, с которой ты говоришь, и деталям, которых нет в бюллетене, у тебя была встреча с тем матросом.
– Да, – подтвердил Бруно кивком головы. – Родом он из Кампече. Его старший брат перебрался в Штаты и живет в Мобиле. Это в двухстах километрах от Нового Орлеана.
– Я знаю, где это. Дальше.
Бруно рассказывал, а Винни, прекрасно осознавая, что не забегает вперед, подумывал о встрече с матросом.
Он вздрогнул, когда услышал имя товарища:
– ...Сантос. Я переспросил: «Ты не ошибся?». Но матрос покачал головой: «Я верю своим ушам и глазам. Пират – еще выше и старше, чем главарь, назвал командира по имени – Сантосом». Вот тогда я и свел все концы воедино: пират, испанец по имени Сантос, с особой приметой на плече, означающей его принадлежность к элите итальянского морского спецназа, промышляет в водах, которые, как мы думали, похоронили его. Вероятность, что на свете есть еще один такой же человек, один к триллиону.