На осколках Орды
Шрифт:
— Это может быть связано с тем что на нашей территории долгое время был хаос? Ну, набеги, там, разбойники… — Уже более заинтересованно спросил Синбир.
— Да, как раз поэтому так и происходит. Но сейчас все должно быть уже более-менее определено, за тем я вас и переназвал. Но пойдем дальше. Мы также смертны, как и люди. Мы умираем либо от сильнейших ран, либо от того, что сам народ растворяется в другом, теряя свою культуру и самобытность. Это очень сложное и до конца еще не понятое нами явление, но я надеюсь, что когда-то мы полностью узнаем о все о нашей сущности. И последним, что я могу вам рассказать, будет наличие
— А у нас теперь это Москва?
— Да, ты снова прав. Когда Богу бывает угодно, он может сменить «правителя», и настает новая эпоха в развитии какого-либо государства. У нас все еще Москва, но, кто знает, что ждет нас в будущем?..
— То есть вы считаете, что за все в мире отвечает Бог?
— Я не просто считаю, я полностью уверен в этом.
Слушать спор Ярослава и Димки было почему-то очень интересно, и, то ли погрузившись с головой в их обсуждение, то ли просто устав за тот день ото всех его событий, я почему-то сама не заметила, как заснула…
С тех пор все действительно стало иначе, и пути назад не было совсем.
Не воры, а законопослушные жители одного из самых сильных государств того времени.
Не разбойники, грабящие проплывавших мимо купцов ради выживания, а защитники границ, немножко послы и, конечно же, торговцы. То, что раньше периодически разрушалось нами, теперь предписывалось нам же восстановить вновь.
Также, как поменялось все вокруг нас, поменялись и мы сами.
Мы с Васей и Димой остались жить у Ярослава.
Хоть это и было трудно, со временем я свыклась с образом и ролью, соответствующими мне по полу — постепенно это перестало доставлять мне какие-либо неудобства, а начало даже нравиться.
Саратов же стал примерным послушным парнишкой, впоследствии получившим неплохое домашнее образование. Кажется, в лице Ярослава и Кристины он нашел то, о чем мечтал столько лет — свою потерянную еще в детстве семью. Он первым из нас и назвал своих новых родителей «папой» и «мамой», и это было очень даже трогательно… Мне же, в отличии от него, потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть ко всем переменам, произошедшим в моей жизни. Кстати, обо мне. Вася нашел и еще кое-что — мы с ним все же стали парой, так как оказалось, что я ему тоже нравилась, даже будучи еще «парнем». Только тогда он стеснялся своих чувств ко мне, считая их немного… неправильными. Сейчас же, узнав, кто я на самом деле, он стал более решительным и смелым. Кажется, он был действительно рад такому повороту событий.
Витя все же выбил себе свободу.
Правда, частичную. Он уезжал поздней весной и возвращался, иногда с мелкими травмами, в средине осени — с первыми холодами. Иногда он заглядывал и летом, но это было скорее исключением, чем правилом. Вася постоянно волновался за него, и мне приходилось утешать его, порой проклиная в мыслях его такого свободолюбивого братца.
У Димки же сложилась судьба немного хуже — хоть он и остался с нами у Ярослава, крепости и нового имени ему не досталось. Причины этого мы не знаем до сих пор — может быть, дело было в том, что он самый младший из нас четверых, и ему не полагалось
Мы тогда еще не знали, что скоро мы все снова будем жить вместе — уже под началом Казани, который и подарит Синбиру его законное новое имя — Симбирск. Кстати, Димка попадет к нему раньше нас остальных, и не последнюю роль в этом сыграет пока еще мало известный нам Нижний Новгород.
Но, ни в одном доме с ним, ни когда-либо позже — я никогда не забуду тех, кто подарил мне мою первую настоящую родительскую любовь и ласку — мы очень хорошо общаемся и по ныне. И я всегда буду благодарна моим Васе и Диме за то, что, по сути, совместными усилиями, вытащили меня, да и всех нас, с того жизненного дна, на котором мы все и встретились. Да что там говорить, я благодарна даже Вите. Например за то, что воспитал во мне дух соперничества и сделал меня по-настоящему сильной.
Сноски (большинство пояснений взяты из Википедии; надеюсь, это не возбраняется):
[1] — По «русскому улусу» в Орде ярославского князя Федора Ростиславича Черного, существовавшему, вероятно, в районе Увека с 1277 года по 1290 год.
[2] — По задумке авторов проекта судьба Ярославля в те годы в большой степени ассоциируется с судьбой князя А.М. Курбского (до бегства последнего), т.е. Ярославль в Гардарике был членом Избранной рады — особого круга лиц, составлявших неформальное правительство при Иване IV Грозном (в Гардарике — Москве) в 1549—1560 годах.
[3] — Одна из самых высоких вершин Жигулёвских гор до середины XIX века называлась Девьей горой (как и все горы — Девьими). И был рядом с ней Молодецкий камень — так называли небольшой местный курган. После создания в этой акватории Волги искусственного моря курган был затоплен, а имя его перешло на Девью гору. В итоге, из-за ошибки или удобства использования, «женская» гора в «мужском обличье» стала символом волжской природы, и здесь наблюдаются явные параллели с образом Самары в Гардарике.
[4] — Само же название Жигулёвских гор — Девьи горы — произошло из преданий о живших в этих местах женщинах-воинах и женщинах-жрицах. Кстати, об этом говорят не только предания, но и факты: на итальянской карте 1459 года область Самарской Луки подписана как «Амазония». Это также объясняет некоторые черты образа Самары в проекте.
[5] — Ярославль в Гардарике не является биологическим отцом Волгограда, Саратова и Самары, но нельзя не вспомнить о том, что крепости, положившие начало существованию их как русских городов, были основаны ярославским князем Г.О. Засекиным — самарская в 1586 году, саратовская в 1590 году и царицынская в 1589 году. Таким образом его можно считать их приемным отцом или же опекуном.
[6] — Симбирск был основан как русский город позже, чем эта троица (в XVII веке), и уже другим человеком, и поэтому его опекун не Ярославль. Как видно, он младше своих друзей, так как в Гардарике официальная дата основания — это, обычно, шестнадцатилетие персонажа.
[7] — Ярославль так уверенно говорит о том, что Бог существует, так как является очень верующим персонажем. Все благодаря тому, что в его области родился Сергий Радонежский — духовный собиратель русского народа, основатель Троице-Сергиевоей Лавры под Москвой, что является еще одним доказательством высокого положения Ярославля при царском дворе в Гардарике.