На осколках Орды
Шрифт:
Однако, Ярослав жил, все же, по меркам того времени, богато: в его владении был трехэтажный дом, в Руссии такие называли теремами, и, помимо него, сад, огород, баня, даже конюшня и, конечно, прислуга, живущая на первом этаже самого дома. Не то что бы ее было слишком много — как я потом узнал, это были только самые нужные в хозяйстве люди, но сам факт их наличия уже весьма серьезно повышал статус владельца территории.
Мы впервые видели прислугу, которая не была в рабстве у своего хозяина. Это были простые человеческие отношения… Да у них даже оплата
Да мы бы за такое… Хотя, не знаю, как другие, но я, при виде всего этого был уже даже согласен служить ему, ведь положение его слуг было уже в разы лучше, чем наше, в любом из периодов нашей жизни…
А еще с ним жила Кострома, — как позже выяснилось, довольно милая, добрая и скромная девушка. Увидев нас, она сразу стала суетиться вокруг, накрыла стол, расспрашивала о том, кто мы, чем живем…
Это было так… тепло, душевно. И необычно… Все казалось каким-то сном наяву, и я не мог поверить, что все действительно происходило с нами. После всего-то, через что мы прошли… Может быть, это и была своеобразная… награда за все это?..
Как-то вдруг сама осозналась разница между Ярославом и нами, и где-то в глубине души снова проснулись подозрения. Но, стоило вспомнить, что Вася просил доверять ему, как они тут же исчезали. Во всем теле оставалось лишь переполнявшее нас чувство блаженства, какой-то невесомой радости от того, что мы теперь могли жить в таких условиях.
От тех нескольких первых дней, которые мы провели у него в гостях, так и пахло домашним уютом: вкусной выпечкой, садовыми цветами, березовыми вениками в бане…
Всем тем, чего так не хватало нам с самого детства.
Но, конечно, не все из нас чувствовали то же самое, что и я.
Виктор, хоть и оценил обстановку, не разделял наших восторгов. Хотя, поесть-то поел и даже в баню сходил. Ну, я его тут понимаю — когда еще иначе представился бы шанс?..
Баня. Как раз она беспокоила мне больше всего.
И да, как я и ожидал, она и стала местом, разрушившим мой столь старательно выстраиваемый образ.
И, хоть я и чувствовал себя в моей маске как рыба в воде, я понимал, что постоянно так продолжаться не будет. Когда-то меня раскроют, и я даже готовился к тому, что это будет как раз у Ярославля в гостях.
Но я не думал, что это произойдет столь скоро и неожиданно, и поэтому, при первых же признаках того, что ситуация начала выходить из-под контроля, запаниковал и наделал слишком много ошибок, после которых отпираться смысла уже не было…
Когда нам сказали, что баня уже готова, я замялся. От меня справедливо ожидали, что я пойду в нее вместе с остальными, но я… Я не мог, и, кроме меня, это понимал только Синбир. Ища одобрения для открытия правды, он периодически поглядывал на меня, на что получал один злой взгляд за другим.
Мне очень хотелось разобраться со всем этим самому, но в голову почему-то не лезло совершенно ничего сколь-либо толкового…
Черт
И теперь, после всего этого, требовалось вдруг так просто смириться и всем рассказать?!
В конечном счете я, сославшись на плохое самочувствие, все же остался в доме…
Тогда-то и произошел один интересный разговор, в ходе которого я понял, что меня-то, на самом деле, уже почти раскрыли. Если б я заранее знал, что был как на ладони… Да еще и стал зачем-то врать, причем явно неумело и неубедительно…
— Саш, а ты почему не пошел с друзьями? — Спросила меня Кристина, а именно так звали Кострому, сев рядом. — Что-то не так?
— Да я… Это… — Быстро окинув ее взглядом, я перебирал в мыслях различные варианты того, как лучше оправдать свое положение. — Голова что-то кружится… — Не найдя ничего лучше такого ответа, выдавил я.
— Саш, почему ты врешь? Я же видела, когда вы только еще приехали — все было нормально. Почему вдруг именно перед баней ты ведешь себя странно?
Я молчал.
— Ты чего-то боишься? Или, может, что-то скрываешь?
Я не мог больше сдерживаться. Раз я так сильно выдал себя, что другие уже могли все понять, притворяться дальше было бессмысленно…
— Я девушка.
Я опустил голову. Это был конец.
Я буквально чувствовал, как вся моя жизнь, все то, чем я жил до этого дня, словно размывались в моей памяти. Все… Исчезало?
Я не понимал, что происходило со мной.
Я… Я не хотел терять привычный образ и привычный мне мир, я хотел видеть его и дальше мужскими глазами и объяснять действия и явления только с позиции сильного пола…
Но, одновременно с этим, в мою душу закралось сомнение — а стоило ли и дальше убегать от… себя?
Кострома была удивлена всего несколько первых секунд.
— Не могу сказать, что это прямо сразу видно. Ты очень хорошо играешь. — Она улыбнулась мне. — Я долго не понимала твоего поведения, а причина оказалась настолько простой… Не волнуйся, я никому не скажу, если ты не захочешь. — Ее мягкая рука обняла меня за плечи и притянула к себе. — Но в бане я, все же, тебе помогу. Ладно?
Я кивнул. В ее объятиях было так… спокойно, так… хорошо.
— А что другим скажем?
— Ну… То же, что ты мне до этого? Ты плохо себя чувствуешь. Или нечто подобное.
Вскоре вернулись из бани Димка и Васька. Сообщив, что Витя ушел разговаривать с Ярославом, последний задал мне вопрос, который я так не хотел слышать…
— А почему ты не пошел с нами? Там очень даже неплохо, я чувствую себя таким… обновленным. Теперь даже жалею, что раньше не доводилось мыться в бане.