На острие клинка
Шрифт:
Ричарда усадили на стул лицом к судьям. Все внимание пэров переключилось на него: Холлидей с мрачным видом рассматривал мечника, взгляд Ферриса был холоден, а герцог Карлейский в открытую пялился на Сент-Вира. Увидев Ричарда, лорд Монтаг изумленно поднял брови, усмехнулся и одними губами произнес: «Отличная рубаха». Сидевшие позади мечника нобили делились друг с другом впечатлениями. Ричарду стало не по себе от такого количества незнакомцев за спиной, однако лица судей оказались ничуть не хуже зеркала — по ним он видел, что происходит в зале. В облике Холлидея явно читалось раздражение. Великий канцлер с нетерпением дал знак,
Постепенно гвалт сошел на нет, в зале зашикали, а кто-то довольно громко произнес: «Смотрите, начинается!» В зале воцарялась тишина, так, как бывает в помещении, битком набитом народом: послышались шарканье ног, скрип скамеек, шорох одежды, ропот голосов сменился убаюкивающим журчанием — и все стихло. В наступившем молчании раздался звук шагов, который звоном отражался от покрывавшей пол плитки.
В дальнем конце зала появилась высокая фигура, решительным шагом направившаяся к столу, за которым сидели пэры. Когда Ричард разглядел, кто это, у него перехватило в горле. Алек, как обычно, оделся в черное, только на этот раз в наряд из бархата. Ярко сверкали начищенные до блеска пуговицы. Края белоснежной рубахи отделаны серебряной шнуровкой; в ухе, к великому изумлению Ричарда, поблескивал бриллиант.
Алек был бледен, словно совсем не спал. Он прошел мимо Сент-Вира, даже не взглянув на него. Друг поднялся на возвышение и занял свое место за столом.
Герцогиня подробно объяснила родственнику, когда именно ему следует появиться в зале. Ему очень не хотелось приходить до начала заседания, ведь тогда бы ему пришлось разговаривать с остальными членами суда пэров. Алек сидел между лордом Арленом и герцогом Карлейским, неподалеку от Великого канцлера и лорда Ферриса.
Шепоток, поднявшийся в зале, грозил снова перерасти в гул. Герольды тут же призвали к тишине, и начался допрос.
Уткнувшись в протокол, лорд Холлидей зачитал вопросы, звучавшие на дознании, и Ричард повторил ответы на них. В какой-то момент один из зрителей выкрикнул: «Громче! Ничего не слышно!»
— Я не актер, — ответил Ричард.
Он был раздражен, поскольку сейчас из него делали именно лицедея. Мечник ожидал, что Алек сострит насчет цветов, причитающихся подсудимому от почтеннейшей публики, однако за дело взялся Холлидей:
— Отодвиньте стул на несколько шагов назад. Звук будет распространяться лучше.
Мечник послушно сделал так, как ему велели, и обнаружил, что теперь его слова, отражаясь от высокого потолка, разносятся по всему залу. Строители все предусмотрели.
— Благородные лорды, — наконец, обратился Холлидей к Совету, — вы заслушали допрос мечника Ричарда, по прозванию Сент-Вир, учиненный судом пэров, дабы выяснить обстоятельства смерти Аспера Линдли; покойного лорда Горна. У нас не осталось сомнений, что таковой мечник умышлял против покойного лорда Горна и является виновником его смерти. Но вопросы чести благородного дома чрезвычайно важны и должны рассматриваться со всей серьезностью. Мы благодарим всех вас зато, что вы нашли возможность прийти на Совет, и призываем вас к молчанию, ибо сейчас прозвучит трехкратное обращение.
Холлидей кинул взгляд на лорда Арлена, который сидел откинувшись на высокую спинку кресла. Несмотря на кажущуюся расслабленность, лорд был напряжен до предела, и присутствующие, почувствовав это, замерли, боясь проронить хоть слово. Арлен
Наконец, все услышали сухой четкий голос Арлена:
— Властью сего Совета и суда пэров, возглавляющего таковой, а также во имя чести и достоинства каждого присутствующего здесь, я призываю человека, обладающего землями и титулом, что носил его отец и каковой сей человек желает передать сыновьям, встать и назвать себя, если вопрос защиты его чести или чести его дома имел отношение к смерти Аспера Линдли, покойного лорда Горна.
Когда призыв прозвучал в первый раз, Ричард почувствовал, как по спине пробежал холодок. В зале наступила гробовая тишина, а мир за его пределами, казалось, прекратил свое существование. Когда Арлен повторил обращение, Ричард услышал, как в зале заерзали, будто кто-то собирался встать, однако никто так и не поднялся. Прежде чем бросить клич в третий раз, Арлен дождался тишины. Ричард закрыл глаза и вцепился в стул, чтобы не вскочить и не ответить на призыв. Его честь никого здесь не заботила. Когда Арлен обратился к залу в третий раз, ответом ему стало все то же молчание.
— Мэтр Сент-Вир!
Ричард открыл глаза, обнаружив, что к нему обращается Бэзил Холлидей. Великий канцлер говорил тихо, однако его голос слышали все присутствующие:
— Мэтр Сент-Вир, позвольте спросить вас в последний раз. Вы можете указать на вашего патрона, возжелавшего смерти лорда Горна?
Ричард кинул взгляд на лорда Ферриса. Феррис устремил на мечника взгляд, в котором читалась фраза: «Ну же, назовите меня!» Лицо лорда застыло от тщательно скрываемого отчаяния. В его глазах Ричард увидел потаенный приказ, и это мечнику не понравилось. Сент-Вир глянул на Алека. Алек со скучающим видом смотрел куда-то поверх его головы.
— Нет, не могу, — наконец ответил Сент-Вир.
— Да будет так, — решительный голос Холлидея разрушил наведенные Арленом чары. — Есть ли желающие что-нибудь добавить к прозвучавшему здесь?
— Разумеется, есть, — как по сигналу поднялся Алек.
По залу пронесся вздох. Алек поднял руку.
— Вы позволите? — спросил он сидевших за столом пэров и, когда они кивнули, спустился с возвышения и подошел к Ричарду.
Мечник увидел, как направлявшийся к нему друг запустил руку за пазуху. Сверкнул металл. Неужели кинжал? Ричард резко выставил вперед руку, чтобы отразить удар.
— Что, испугались? — ехидно спросил Алек. Он остановился в нескольких футах от мечника, зажав в пальцах золотой медальон Тремонтенов. Несколько мгновений спустя Алек бросил его Сент-Виру. — Скажите мне, — растягивая слова, произнес Алек, — да погромче, чтобы все слышали… Вам знакома эта вещица?
Ричард повернул медальон. Он был в руках Ферриса в ту ночь, когда они беседовали в Приречье в таверне у Розалии. Феррис показал его, чтобы рассеять сомнения мечника и убедить его взяться за работу, суть которой в тот раз так и не изложил. Работа, которая сводилась к устранению Холлидея. Работа, от которой его отговаривал Алек. Если он сознается, что видел медальон, то при всех укажет на дом Тремонтенов.