На открытых колёсах
Шрифт:
«Это вертолёт, что ли? – промелькнуло в голове. – Странно: и чего по ночам летают?..»
По лесу сверху мазнул луч прожектора и сразу ушёл куда-то прочь.
«Машину ищут! Ничего себе шумиха, должно быть, поднялась, если из-за этого вертушку на поиски отправили! Значит, скоро тут будут менты… Так что, валить или?.. Но – деньги… Ну не забесплатно же в омут вниз головой бросаться! Пока ещё подожду…»
Вертолёт улетел, и над лесом вновь встала тишина. Как желе, колыхнувшееся под гулом лопастей, но потом
Опять потянулись долгие минуты ожидания… Глаза стали слипаться – не помог даже кофе. Шокер то и дело норовил выскользнуть из руки. Да и комары доставали не по-детски…
Вдалеке – кажется, на дороге – послышался еле различимый шум мотора. Затем затих.
«Кто там? Менты или эти?.. Через несколько минут будут здесь… Эх, жаль, фонарик меня выдал бы – так хоть посмотрел бы на них…»
И действительно – вскоре со стороны поляны сделались слышны негромкие голоса и шорох шагов. Похоже, двое. Не менты. Тех было бы больше.
Водитель затаил дыхание. Ему чудилось, что биение его сердца разносится по всему лесу. Сейчас что-то будет…
Что именно прибывшие говорили друг другу, было не разобрать. Как прикинул водила по звукам шагов, оба подошли к трейлеру и начали обходить по кругу.
Искали кого-то. Кое-кого.
– Эй, командир, ты где? Мы бабло привезли. Выходи давай… – уже громче сказал один, светя перед собой неярким лучом фонарика.
– Нету его в кабине, – ответил другой, более низкий голос. – Посмотри: может, в грузовой части спрятался… а я тут поброжу, проверю…
«А если деньги у них в машине? – подумал в этот миг водитель. – Тогда можно её угнать, доехать до какого-нибудь городка и затеряться там… Вопрос только в том, где деньги. И есть ли они вообще».
Тем не менее он с предельной осторожностью, стараясь не издавать ни звука, встал и в обход поляны двинулся к грунтовке, чтобы выйти по ней на большую дорогу.
Пройдя метров двадцать, он почувствовал поблизости чьё-то движение и замер. Мгновенно в душе поднялась тревога.
А в следующую секунду в затылок упёрся твёрдый холодный зрачок пистолета.
– А ты не так прост, – со смешком прошептал низкий голос второго из той парочки. – Но правила всё равно определяем мы. Брось пушку или что ты там держишь в руке – иначе я пристрелю тебя прямо так…
«Вот и всё», – обречённо подумал водитель.
Видимо, придётся гибнуть за так. Как обычно и происходит…
Но в разыгрывавшуюся среди деревьев в полной темноте сцену вклинился ещё один, никем не просчитанный фактор.
Водила даже ушам не поверил, когда внезапно – также у него за спиной – заговорил третий, незнакомый голос:
– Стоять на месте. Полиция. Бросить оружие, не то я стреляю…
От затылка тотчас отлепился неприятно давивший
Оглушительно грохнули два выстрела, прозвучавшие почти одновременно. Заложило уши, но водила не выпустил электрошокер, которым продолжал лупить противника током.
– Отошёл! Бросил оружие! – крикнул полицейский.
Водитель понял, что это обращаются уже к нему, и подчинился.
– Я ничего не знаю, мне просто сказали сюда трейлер пригнать вместо стоянки… – забормотал он.
– Разберёмся…
Голоса заглушил грохот перестрелки на поляне, временами перекрываемый криками полицейских, загоняющих оставшегося бандита.
Сверкали точечные вспышки выстрелов. Пули с металлическим звоном рикошетили от трейлера, вплетаясь контрапунктом в симфонию перестрелки.
На расстоянии в пару метров полицейский, перекрикивая стрельбу, вызывал «скорую» для раненого преступника. Тот не двигался, даже не стонал, и водила сильно сомневался, что бандит выживет.
– Менты позорные! Не дамся! – крикнул преступник.
Прозвучало это гулко, словно он находился внутри трейлера.
– Аккуратнее там! Груз не повредите! – заорал водитель в сторону поляны.
– Да тихо ты!.. – осадил его полицейский.
Бахнуло ещё несколько выстрелов, отзвенел в ушах последний вопль – и на короткое время всё стихло.
Потом донеслись звуки бега, тихий глухой удар, будто что-то бросили на землю, и крик одного из полицейских:
– Ложитесь! Сейчас…
И тут на поляне прогремел взрыв.
Четверг, 18 июня, Сочи
Вечернее море мерно накатывалось волнами на берег. Песок подостыл, но оставался тёплым и приятно щекотал босые ступни.
Я специально пришёл на пляж только теперь, когда он начал пустеть. Во мне была сильна неприязнь Шумилова к шумным людским скоплениям (если невольно получился каламбур, извиняться не буду), и прошло пока мало времени, чтобы в этом плане что-либо изменилось.
Неподалёку в шезлонгах нежились родители в солнцезащитных очках; у обоих – по коктейлю в руке. Взглянув в их направлении, я в который уже раз испытал смешанные чувства.
С одной стороны, я всё так же злился на отца, до сих пор скрывавшего от меня что-то важное. Но, с другой, он же помог организовать ту операцию по поискам болида, и я понимал, что должен за это быть благодарным, и мысленно старался возбудить в себе это ощущение.
К маме у меня претензий не находилось. Может, она и не была особенно умной, зато явно по-настоящему любила своего сына. Точнее, думала, что любит личность, занявшую место Михаила Жумакина внутри его физической оболочки, – расставим уж все точки над «ё».