На открытых колёсах
Шрифт:
– Не сейчас… – процедил я. – Завтра я откатаю две гонки – и лишь после этого можно будет что-нибудь сделать…
– Ты уверен, что сможешь выйти на старт?
– Да. Извини, мне сегодня рано вставать. Я, пожалуй, пойду.
Я встал, оделся, побрал с пола свою бутылку, полную воды, и, пошатываясь, направился к выходу.
Лайма на этот раз за мной не пошла. Зато…
– Удачи, Мика, – донеслось до меня, когда я выходил в коридор.
– Тебе того же, – отозвался я.
И закрыл дверь, которая разделила нас ещё и физически, а не только ментально.
Так для меня начался новый день.
Глава 18
Воскресенье, 20
Звонок будильника вывел меня из небытия и вверг в пучину всегдашней головной боли, к которой на этот раз примешалось ещё одно не менее поганое ощущение.
Во мне как будто что-то сломалось минувшей ночью. Безусловно, я отдавал себе отчёт, что мы с Лаймой не пара ну ни на миг, но подсознание, продолжавшее восхищаться её внешностью (в том числе и как смазанным слепком в памяти), заставляло меня страдать. Я даже глаза не открывал, всё так же лёжа на кровати – с рукой на кнопке выключенного будильника, – чтобы Никита не увидел подступавшие слёзы.
Я неожиданно понял, что, по сути, страдал и всю свою прежнюю жизнь в качестве Шумилова. Стараясь казаться сильным и независимым, я всего лишь прятал душу под маской цинизма, убивая себя изнутри. Несколько лет в том же режиме – и я бы, наверное, закинулся снотворным или шагнул в окно девятого этажа. Теперь мне пусть и было опять-таки плохо в душевном плане, но это был катарсис. Разрушительный, но необходимый.
Плевать, что Лайма в одну секунду похоронила все мои надежды. Главное: я открыл для себя мир подлинно человеческих побуждений и чувств – и был готов удерживать в нём собственное место.
Свою пару я однажды встречу. А всякие прочие пусть остаются в стороне. Я выстою. Без этого никак.
С этой мыслью я снял наконец-таки руку с будильника и открыл глаза.
Пора было завтракать и ехать на трассу.
Брать титул.
Солнце светило сегодня ярко, но не ослепляло, к моему глубокому удовлетворению. Ведь нет ничего хуже, чем водить вслепую вне «гоночного транса». Если, к тому же, вдобавок голова чуть не взрывается от боли, несмотря на незаметно выпитые утром таблетки.
Плюс ко всему нам выдали свежие шины – последний для каждого в сезоне комплект. Следовало правильно ими распорядиться и распределить нагрузку, чтобы в решающей гонке доезжать круги на рабочей резине.
На меня больше не давили напоминаниями о борьбе за чемпионство. Игорь просто заострил моё внимание на прохождении бэнкингов и пожелал удачи. Вместо ответа я молча закрыл визор шлема.
Ну что, поехали.
Ахмед ожидаемо рванул с места как ошпаренный, едва сбоку были выброшены разрешающие флаги. Я и по крайней мере трое прямо у меня за кормой также старт не проспали.
Я сразу сместился влево, к «чисто» стороне решётки, и, преодолев первую дугу, чудом вписался в крутой изгиб перед носом у Кари.
Теперь уж кто кого.
Первый круг мы проехали достаточно ровно: никто не хотел рисковать в самом начале. Как оказалось, это и вовсе
Как бы там ни было, созданные отрывы уменьшились… на какое-то время.
Наверное, Семён сошёл с дистанции недалеко от пит-лейна, потому как «а» – его болида круг спустя не оказалось на обочине и «б» – ещё через пару минут режим безопасности на первом секторе был снят. Но мне-то какое дело? Все свои десять очков Евстигнеев уже получил, а вот мне предстояло побороться как минимум за полсотни.
Примерно до седьмого круга гонка продолжалась спокойно. Ахмед стабильно держал отрыв в одну-две секунды, я не позволял Нико меня атаковать. Однако в начальную связку первого сектора вошёл на несколько километров в час быстрее обычного и не смог удержаться на удобной внутренней траектории, чем не преминул воспользоваться Кари. Пока я балансировал на четырёх колёсах на краю поребрика, он незаметно подобрался ко мне и на прямой поравнялся. Я поднажал, но вернуть позицию не удалось: Кари тоже не собирался сдаваться. В результате к шикане он подъехал, опережая меня примерно на полкорпуса. Не критично, но неприятно.
Я решил пойти по внешке, где можно развить большую скорость… и не стал давить на тормоз. Вместо этого снял ногу с газа и ещё до апекса вывернул руль влево. Затем – опять-таки без торможения – резко вправо, чтобы не вылететь на выходе из связки.
Только после этого глянул в зеркало. Да, я ненамного опередил Нико, но мы как раз подъезжали к дуге, и он по внутренней приближался вновь. Я попробовал сместиться, но не успел. И по бэнкингу на главную прямую Кари выкатился на втором месте, отодвинув меня на третье.
Теперь не собирался опускать руки уже я. Разрыв между нами был минимальным, болиды гнали за сто пятьдесят, и вероятность получить немножечко слипстрима имелась. Нико, похоже, разгадал мои намерения и принялся тотчас, когда я пристраивался ему в хвост, уходить в сторону.
Но мне хватило и этого. Я вжал газ в пол и за счёт полученного дополнительного ускорения стал понемногу сравниваться с Кари. В итоге перед дугой мы опять шли колесо в колесо, причём внутри был уже я.
Периферийным зрением я заметил, как Нико сдвигается в мою сторону. Видимо, он не забыл мои манёвры в Аластаро и здесь в прошлом месяце и взял мою тактику на вооружение.
Думает, что я поддамся психологическому давлению и приторможу? Ну уж нет!
И я так же аккуратно стал смещаться на него.
Мы оба вошли в дугу с полным газом, а через секунду наши колёса легонько соприкоснулись. Нико еле заметно повело в сторону, но он тут же выровнял машину, а я так и остался на своей траектории. И начал постепенно продвигаться относительно него вперёд.
Следующий поворот был более крутым и затяжным. Я подумал, что именно здесь решится исход текущего раунда нашей схватки, и стал помаленьку прижимать Нико к внешнему краю асфальта. Финн надвинулся на меня в ответ; болиды снова сошлись в лёгком контакте.