На перекрестке судьбы
Шрифт:
— Мне трудно находиться рядом с вами, не прикасаясь к вам, — пояснил он. — В данную минуту, например, мне больше всего на свете хочется опрокинуть вас на кухонный стол и заняться с вами любовью.
Вайолет представила себе эту картину, и ее обдало жаром.
— Так, может, мне следует опасаться не Рекса, а вас? Ведь именно вы сейчас можете причинить мне боль.
— Ну что за мысли лезут вам в голову, — пробормотал он. — Да я убью любого, кто посмеет вас хоть пальцем тронуть.
— По долгу службы, да?
Нет, решил
— Моя мать… Моя мать рассказывала вам что-нибудь?
Застигнутая врасплох, Вайолет широко раскрыла глаза.
— Ну что за вопрос! Конечно, рассказывала. О вас, вы имеете в виду?
Всем своим существом Чарли желал отбросить сомнения, прижать Вайолет к себе и долго-долго целовать, нашептывая слова любви. Но разум призывал его к осмотрительности. Женщина однажды уже унизила и ранила его. Зачем давать Вайолет шанс повторить то же самое? Тем более что его работа и ее недоверие к мужчинам явно несовместимы. Всякий раз, когда его не будет дома, она будет думать, что он проводит время с другой женщиной.
— Обо мне и о моей работе.
— Говорила, что работа лишает вас счастья. Больше ничего. По ее мнению, вы отдаете ей слишком много времени. Желая защитить всех и каждого, вы забываете о личной жизни.
Месяц, нет, не месяц, а даже неделю назад Чарли рассердился бы на мать за эти слова. А сейчас он лишь подивился ее прозорливости: она понимает его лучше, чем он сам.
— Чарли? Вы что, рассердились на Джастину? Но ведь она это сказала из любви к вам! Она хочет одного — чтобы вы были счастливы.
Чарли встрепенулся, перестал смотреть перед собой невидящими глазами и взглянул на Вайолет.
— Я не сержусь. А всего лишь удивляюсь маминой проницательности.
— Удивляетесь? Почему же?
— Весь год она пыталась внушить мне это, но я всякий раз огрызался и не желал ее слушать. А выходит, что я сам себя не понимал.
— А что вы должны были понять? Что вам не нравится быть рейнджером?
— Боже сохрани. Только вот сию минуту до меня дошло, что я потерял восемь лет жизни. Но сейчас я понимаю… — Он замялся.
— Что вы понимаете?
— Да ничего. — Он помотал головой, чувствуя, что во рту у него пересохло от страха.
— Чарли, — нахмурилась Вайолет, — вы ведете себя странно. Чем вы занимались весь день?
— Влюблялся в вас, Вайолет, — улыбнулся он краешком рта.
Глава 8
— С любовью, Чарли, не шутят! Чарли посерьезнел.
— А я и не шучу.
Тут произошло, казалось, невероятное — Вайолет
— Шутите. Иначе быть не может, — прошептала она наконец. Полностью осознав смысл его слов, она вырвалась и побежала к двери.
Чарли догнал ее и взял за руку.
— Послушайте, Вайолет, я вовсе не собирался объясняться вам в любви. Да я же, черт меня побери, минуту назад сам еще не понимал, во что переросло мое влечение к вам. Но сейчас понимаю.
— Как дико это звучит! — саркастически произнесла Вайолет. — Минуту назад вы еще не понимали, что испытываете ко мне, а в следующую минуту заявляете, что любите меня. Такую чушь обычно несут только сексуально озабоченные подростки.
Чарли сильнее сжал ее руку и заговорил громче и резче.
— Да у меня секса и в мыслях нет. И не секса я от вас добиваюсь, неужели вы этого не понимаете?
— И это говорит влюбленный мужчина! — воскликнула Вайолет, вырываясь из его рук.
Ее слова вызвали у Чарли настолько явное изумление и огорчение, что Вайолет поверила в его искренность. И с трепетом ждала, что будет дальше.
— Тогда зачем вы говорите о любви? Чтобы затащить меня в постель? Чарли тихо выругался.
— В моем распоряжении было целых две недели. И для этого вовсе не требовалось объясняться вам в любви. Надо было лишь отказаться от моих нравственных принципов.
Он, безусловно, прав. Надави он на нее хоть чуть-чуть — она бы не устояла. Ни к одному мужчине она не испытывала столь сильного физического влечения. Но Чарли с его непререкаемой моралью решил не злоупотреблять ее доверием.
Взволнованная, Вайолет закрыла лицо руками и отвернулась.
— Не знаю, чего вы от меня ждете, что хотите услышать, — выдавила она из себя наконец.
Он положил руки ей на плечи и нежно погладил.
— Я хотел бы… Хотел бы знать, значит ли для вас что-нибудь мое чувство?
— О да! — отозвалась Вайолет. — Да… Конечно… Но между нами ничего не может быть.
— Это почему же? Из-за того, что я техасский рейнджер?
Да, разумеется, только из-за этого. Но вовсе не потому, о чем он сейчас думает. И как ему объяснить суть дела, не унизив ни его, ни собственное достоинство? Не может же она так прямо рассказать ему о Рексе! Или о своих былых неприятностях в Джорджии! Лучше уж сразу умереть.
— Не подумайте, Чарли, что мне не нравится ваша работа. Совсем нет. Во всяком случае, я понимаю, что она для вас очень важна и вашей избраннице придется делить вас с нею. Но моя жизнь… Моя жизнь сейчас ужасна. Неприятности преследовали меня всегда, именно поэтому я и оказалась на том шоссе, где мы встретились. Прежде, чем соединить свою жизнь с мужчиной, мне с Сэмом необходимо где-нибудь прочно обосноваться.