На переломе, или Пуля для тени
Шрифт:
Задумавшись, Большаков даже и не заметил, как за окнами электрички пролетели знакомые картинки Московского моря. Ну вот, скоро и Тверь. Николай очень любил этот старый, уютный, зеленый город, с присущей только ему – царственной медлительностью. Удивительные старинные дома, памятники – все говорило том, что здесь нельзя бежать, необходимо медленно идти и любоваться все этой красотою, дышать полной грудью, очаровываясь грацией и архитектурой древней и знатной столицы, родиной самого Афанасия Никитина. «Здесь не только работают, как в Москве, – как бы говорила Тверь. – Здесь еще умеют
Выйдя из вагона, он быстро размял затекшие от дальней поездки ноги, и быстрым шагом направился к подземному переходу, выводящему прямо к вокзальной площади. Оттуда на звенящем трамвае к центру города к Драмтеатру, Цирку, гостинце «Центральная». Отлично обустроившись в своем небольшом одноместном номере, Большаков еще раз просмотрел все документы и вышел в город.
Володю Беликова на местном городском рынке Большаков увидел сразу. Его «ангел-хранитель» в белоснежном халате стоял за стойкой отдела, предлагая покупателям свое молоко и сметану.
Увидев Николая, Беликов, улыбнулся, совсем театрально протер пальцами глаза, и, бросив на произвол судьбы всю свою молочную продукцию, поспешил от прилавка к подходящему Большакову.
– Вот уж кого не ожидал тут увидеть, – Беликов по-братски обнял старого друга. – Какими судьбами? Не поверю, если скажешь, что за сметаной…
– Да вот, решил посетить свою Альма-матер, – улыбнулся Николай. – Но там сейчас никого нет – кто в лагерях, кто на каникулах. Все преподаватели в отпуске. И тут вспомнил о тебе. Дай, думаю, увижу…
– Ну, у меня все высший класс, – ответил не без ехидства Владимир. – Перед тобою сейчас, можно сказать, перспективный представитель «торгашей-середнячков» из зарождающегося нового класса «перекупщиков-спекулянтов».
И завершил уже очень серьезно:
– Не могу больше на людском горе наживаться. Здесь все, что у фермеров покупают за копейки, нам дают продавать за большие деньги. Причем официально, на законных основаниях. Не поверишь, даже пожалел, что ушел из «ментуры»…
– Ты когда завершаешь тут свою работу? – в свою очередь поинтересовался Большаков. – Есть разговор.
Беликов подошел к соседу-продавцу, что-то сказал, и поставил ему в ноги два своих ведра – со сметаной и творогом. Затем снял халат, бросил его на скамью, и повернулся к Николаю: – Все, готов к подвигам!
Они сидели в ресторане на первом этаже гостиницы «Центральная» и разговаривали. Володя мало ел, лениво ковыряя вилкой в середине тарелки салата. Он приехал с юга сюда в надежде обрести какую-то стабильность. Вместо этого, увидел, что все еще намного хуже. Безнадега…
– Ты сказал, что еще хочешь послужить, – начал издалека Большаков. – Это так? Ради красного словца, или действительно готов?
– Любопытство – это грех, – вдруг рассмеялся собеседник. – Конечно хочу. Понял, что «гражданка» – не мое! Но два раза в одну и ту же реку войти нельзя! – Он откинулся на спинку стула. – Это еще один великий философ сказал!
– Да это и не нужно, – улыбнулся Большаков. – Я тебе предлагаю возвратиться не в милицию, а ко мне в отряд. Такое подразделение, которое будет заниматься антитеррором. И стать офицером нашей команды.
– А как
– Знаешь, обойдемся без формальностей, – подвел итог разговора Большаков. – Я обязан тебе жизнью, и думаю что все эти бумажные коллизии разрулю. А что касается званий – они у нас остаются свои. Ну, в крайнем случае, до особого распоряжения.
На следующее утро, капитан милиции Владимир Беликов стоял на пороге его гостиничного номера в отутюженной, правда еще советской форме, с гербом СССР на петлицах. Он, как бы оправдывающее посмотрел на Николая, и по-мальчишески честно произнес:
– У нас другой формы после распада страны не выдавали. А на каждый день была армейская полевая с нашим шевроном. Так что с претензиями не ко мне.
– Значит, тебе выделю новую форму, – улыбнулся Николай. – А пока иди, собирай вещи. Здесь появишься, увы, не скоро. Сбор тут, сегодня, в два часа дня. У нас впереди много работы, придется еще полстраны проехать.
– Да я и так всегда на чемоданах, – быстро ответил Владимир. – Так что нам собираться, только фуражку надеть…
Золотой запас России
Итак, согласно ранее намеченному плану, майору Большакову предстояло осуществить еще набор специалистов в новую структуру из числа десантников, морской пехоты, из внутренних и пограничных войск, сотрудников госбезопасности и милиции. Недаром на эмблеме новой структуры красовался щит с тремя мечами, олицетворяющие Министерство обороны, МВД и ФСБ.
Воодушевленный первой удачей, с удостоверением проверяющего из Главной военной инспекции Совета безопасности Российской Федерации, он отправился в Омск. К своему давнему однокурснику по суворовскому – гвардии капитану Юрию Максимову. Он – офицер – «афганец», ныне командир роты в Омском учебном центре ВДВ.
Встречал «москвичей» высокий, крепкий светловолосый начальник центра. В полевой форме он был внешне чем-то похож на киношного героя Шварцнегера. Если не считать голубую тельняшку и берет, которые очень шли в тон к его таким же бирюзовым глазам. Плюс полковничьи звезды на погонах и внушительная орденская колодка боевых, а не юбилейных наград.
Избалованный приездами проверяющих, полковник с удивлением и уважением впервые смотрел на молодого майора-пограничника. На небольшой колодке которого выделялись три боевых ордена и две – красной и желтой – полоски ранения.
В огромных ладонях десантника командировочное предписание Николая выглядело лишь крохотной бумажкой.
– Да, – подумал в эту минуту Большаков, – видимо не зря за глаза представителей этого рода войск называют «Грифонами» – большими крылатыми чудовищами, которых на картинах изображали с орлиной головой и туловищем льва. Еще древние греки называли их «охранниками Зевса», хранящими сокровища в государстве гипербореев. Вот и сейчас, этот элитный род войск стал опорой государства.