На переломе, или Пуля для тени
Шрифт:
Николай, сидя на кровати, слушал эти речи обворожительной красавицы и все яснее понимал, что за минувшие годы она совсем не изменилась. Та же расчетливая холодная улыбка, та же страсть к деньгам. Исправить ее ничто не сможет. Алена по-прежнему хочет иметь некий статус, а вот кто ей его обеспечит, ей не так уж и важно.
– Большое спасибо за гостинец, – Большаков встал и обнял Алену за плечи. – Но хочу тебя расстроить. Ни медали, ни звания у меня не будет. Из армии тоже уходить не собираюсь. Более того, после госпиталя я хочу возвратиться к себе в дальний гарнизон. Спасибо, что помнишь. Но, единственное, что ты сумеешь получить, после нашей свадьбы,
– А как же хотя бы Москва, академия? – не унималась девушка.
– Я бы хотел, но там, увы, целая очередь, – как ни в чем не бывало продолжил Николай. – Поэтому, думаю, тебе стоит подумать, выходить ли сейчас за меня, или есть резон подождать еще десяток лет, пока я стану генералом.
Она надула очаровательные губки, нахмурила брови и, даже показалось, серьезно задумалась… Николай, в ответ, лишь улыбнулся.
– Думаю, в твоих планах пока моего гарнизона нет, – подвел итог разговора Большаков. – Конечно же, мне жаль. Ты бы очень мне пригодилась. Веришь, вечно не успеваю воду набрать на вечер…
Через открытое окно палаты было видно, как Алена в своей новой подаренной кем-то белоснежной «девятке» уезжала в сторону Москвы. Вокруг дороги, кружась, падали первые желтые сентябрьские листья.
А капитана Николая Большакова впереди ждал первый набор на спецфакультет возрожденной Академии пограничных войск, куда еще из Таджикистана ушли документы на поступление….
Первым делом, прибыв в Москву из госпиталя, он решил заехать к себе домой, в свою комнату – переодеться и собраться с мыслями. Весь небольшой пусть от метро «Краснопресненская» до дома занимал всего несколько минут прогулочным шагом. Но на этот раз идти было труднее, болели недавно снятые швы. Как и всегда на входе в парк его встречала большая гипсовая скульптура вечно молодого пионера Павлика Морозова. Теперь, чуть левее, мимо пустого бассейна и на улицу Рочдельская.
У его подъезда увидел стоящую милицейскую машину, «скорая» только что отъехала, а местный участковый разгонял зевак.
Железная дверь старого лифта отворилась со скрипом, и он увидел настежь открытую дверь его квартиры, где несколько офицеров милиции что-то бурно обсуждали у окна прихожей.
– Капитан Большаков, – представился он милицейскому майору. – Я здесь живу. Что случилось?
Милиционер посмотрел удостоверение личности офицера, и, увидев, на корочке три заветных слова – Комитет государственной безопасности СССР, сразу же возвратил его Николаю.
– У вас произошло ограбление квартиры, – буднично начал милиционер, – видимо, при попытке оказать сопротивление и предотвратить ограбление, нападавшим убит ваш сосед по коммуналке – пенсионер МВД Николай Ефимович и его жена. Вот мы недавно приехали. Да, извините, не могу не спросить, – а вы утром сами где были?
– Конечно, я понимаю. – Большаков протянул ему весь пакет документов из госпиталя, и даже билет на электричку. – Сегодня утром еще лежал в палате пограничного военного госпиталя в Голицино. Думал, что в Москве тихо….
– Знаете, ваша комната вроде не вскрыта, – милиционер тяжело вздохнул и вынул из кармана пачку сигарет. – Последние два года уже не знаем, как избавиться от преступности. Если раньше ЧП считался обычный мордобой, то ныне, вот видишь, прокурорские даже не выезжают на убийство. У них и так дел невпроворот. Бардак в стране, бардак и
– Нашли тут у вас в подъезде на шестом этаже пакет и клей, – майор милиции затянулся сигаретой, – так что теперь в оперативной разработке главная версия – к вам забрались наркоманы и взяли кое-что по мелочам. Убийцы были не профи. Обе жертвы убиты каким-то коротким и очень острым предметом в шею. Чем конкретно, я вам скажу потом, после вскрытия. А к Вам, скорее всего, в комнату попасть не успели. А потом сбежали…
– Ваша дверь целая, – добавил майор. – Судя по всему, ваши бывшие соседи сами впустили наркоманов домой. Так что будьте аккуратнее. А за документами зайдите в местный ЖЭК. Может быть, опять возвратите свою бывшую квартиру целиком себе.
Николай закрыл за оперативниками дверь и, достав ключ, быстро прошел к своей дальней комнате. Дверь, действительно казалось, не вскрывали. Она открылась достаточно легко, и он увидел, что в комнате все было вроде было на местах – вазы, хрусталь, старые часы, большая карта СССР, та самая зеленая лампа на столе, книги в шкафу, две кровати. Но Николай скорее почувствовал, чем понял, что тут были посторонние.
Это только на первый взгляд все, как обычно. Если бы не две как бы случайно забытые хозяевами фотографии в дальнем углу комнаты.
На первой – небрежно лежащей на кресле у стола – был запечатлен младший брат Андрей. На снимке он был в той самой медицинской палатке в Таджикистане, уже мертвый, полулежащий у тумбочки.
Вторая фотография была самого Николая. Он был сфотографирован у себя в части, недалеко от штаба. Где-то в начале этого лета.
Но, если ту фотографию на столе, случайный человек мог легко принять за забытую, то вот вторую – никак. Она просто вызывающе висела чуть в стороне. Не просто висела, а была прибита к стене ударом …хирургического скальпеля. На ручке которого, висел комплект ключей от этой московской квартиры. Судя по небольшому металлическому жетону с личным номером, прикрепленному к связке ключей, они принадлежали погибшему Андрею…
Николай, едва взглянув, сразу понял все. Вот вам и наркоманы…
Как «Хирург» и говорил, он объявил Большакову войну. Этот боевик уже побывал здесь в Москве. Пришел к Николаю домой. Убил соседей.
Никак не хотелось верить, что этот наглый и хитрый враг, посмел бросить вызов офицеру госбезопасности, здесь – в России, на его же территории. Увы, это казалось возможным, стало реальностью в период этого безвременья. И милиция была здесь бессильна….
Неожиданное предложение
Совсем незаметно пролетели для Николая Большакова первые два года учебы в стенах Академии. Здесь же ему вручили погоны «майора» и ордена – «За личное мужество» и «Мужества», не заставшие офицера в Таджикистане. Но офицера больше беспокоило то, что больше ни разу «Хирург» не появлялся за эти два года в его жизни. Несмотря на то, что Николай специально ездил на стажировку в родную среднеазиатскую республику.
Пограничники Таджикистана, уже построившие свои войска с помощью российских офицеров, в один голос уверяли, что эра наркобаронов, типа «Хирурга» уже окончились. Теперь граница оборудовалась по последнему слову техники и не позволяла нарушать ее, как в минувшие годы. Так, что по оперативной информации, интересовавший Большакова бандит уже уехал из республики. Более того, поступила информация, что Ширали Намиев воевал с 94 года на Кавказе, и был убит. Более подробная информация отсутствует.