На пороге Белых Врат

Годвер Екатерина

К бликам на листьях опавших...

Сиплый голос чародея с каждым словом набирал силу - и ветер с берега с каждой секундой все уверенней нагонял волну, трепал края свернутых парусов. Десятки раз Алге доводилось слышать песни Стражей, и каждая казалась не похожа на предыдущую; но эта была особенно необычна - и кровь от нее закипала в жилах.

– Суахим! Времени нет, но я все же попробую...
– Алга стискивала пустой бокал, не замечая, как мягкое серебро поддается под ее пальцами.
– Выжму

из твоей посудины все, на что она способна, найду этого клятого Хозяина и заставлю нам помочь... Или отыщу еще какой-нибудь способ... Ты только не делай глупостей. Жди. Постарайся дождаться, слышишь? Суахим!

Суахим Тарнак, не прерывая песни, зажег на носу шлюпки фонарь и махнул рукой: "Слышу". Он улыбался с какой-то веселой обреченностью, но, кажется, готов был ждать. Ей очень хотелось так думать...

– Кх-хех.

Алга вздрогнула, когда немертвый с рубцом от веревки на шее - мужчина по имени Брэл, капитан, привлек ее внимание тихим покашливанием. Команда ждала ее распоряжений.

– Чем отличается повинность от долга?
– тихо спросила Алга.
– Пытка напрасной надеждой от борьбы?

Немертвые редко вступали в разговоры, если к ним не обращались напрямую. Даже в бухте многие полагали, что некромастера способны обратить в немертвого всякого по своему желанию - и заблуждались. Люди, умирая, возрождались вновь, все, кроме "ал-ар-дарен" - тех, кто не желал принять смерть. Только они, если им случалась встретить мастера до того, как небытие полностью разрушало их дух, связывали себя Клятвой и становились немертвыми. Все называли их просто - "немертвые", но все же они были немертвыми людьми. У каждого из них была на то своя причина - и она редко располагала к пустым разговорам... И к честным разговорам. Суахим когда-то говорил, что неприятие перерождения - та глупость, которой даже он никогда не сделает. Однако Алга сомневалась в его искренности.

– Если мне будет позволено заметить - это все одна и та же лохань, госпожа, - хрипло сказал вдруг Брэл.
– Зад...то есть, простите корма - без нее никуда, и веревка, так ее раз эдак, для всякого наготове. А вся разница - куда дует ветер, да куда смотрит нос.

– Думаю, ты прав, капитан Брэл, - Алга сквозь застилающие глаза слезы улыбнулась немертвому.
– Делай, что должно. Курс по ветру. На Алракьер, к южному нарьяжскому порту.

Воздух заполнился окриками и топотом, грохотом такелажа. Ветер печали и надежды наполнял паруса. Алга Мараин, "Говорящая-с-Камнем", бросила последний взгляд на исчезающий в темноте огонек и поднялась на капитанский мостик, встав рядом с Брэлом. В руках она все еще сжимала смятый бокал.

"Трепет" уходил через Белые Врата.

***

– Это вы меня раньше времени разбудили, мастер? Или оно само так вышло?
– Мартис Бран сел, покрутил головой,

разминая затекшую шею. Лежать неподвижно, притворяясь спящим, оказалось той еще задачкой. А уж когда Суахим, раздери его дхервы, вдруг прыгнул в шлюпку... Сапог чародея опустился лишь на полпальца левее виска "спящего" Мартиса, и Мартис не мог взять в толк - каким чудом он не подскочил с воплем в тот же миг. Очнулся он давно - с полчаса назад - и слышал половину разговора, если не все. Но не решался дать о себе знать, пока огни "Трепета" не превратились в далекие точки.

Суахим Тарнак сидел на дне шлюпки, скрестив ноги. Маска лежала рядом.

– Так я сам или это все-таки вы? Готов побиться об заклад - вы. Но зачем? Зачем, мастер?
– переспросил Мартис, неуверенный, что тот его слышал.
– И тогда, то, что вы сказали - ну, насчет долга... Я, кажется, не вполне понял...

Суахим улыбнулся, разведя руками - мол, понимаю, слышу, но ничего поделать не могу - и тронул ладонью горло.

– Вы не можете говорить?

Суахим кивнул.

– Вот оно что... Простите, - Мартис проглотил ругательство. Очевидно, с последней Песней чародей потерял голос. И, возможно, надолго, что сулило некоторые неудобства. Впрочем, отвечать на вопросы Суахим Тарнак и так был не любитель...

Светало. И нельзя было не заметить, что волны постепенно сносят лодку к западу от Врат, все дальше и дальше от порта. Мартис почувствовал, как у него заныли плечи. От лирического благодушия не осталось и следа.

– Небеса, ну почему опять...
– обреченно простонал Мартис.

Подслушанная история его в чем-то тронула - не каменный же он, в самом деле? Шансы были плохи, хуже не куда, но он был не прочь раскинуть карты. Что б как-нибудь - если сыщется такой способ - подтолкнуть дело к счастливому концу... Но не подобным же образом!

– Совести у вас нет, господин-наставник! Еще меньше, чем у Алги, чтоб ее качка заела... Надо ж было такое выдумать, а? И теперь, после всего этого... Ну ладно я, я привычный уже, а как с вами, чудаками, простые люди ладят? Ох-хо, чует мое сердце, то ли еще будет... Чародеи! От силы большой всякая совесть у вас пропадает - или с возрастом?

За тысячу миль от Белых Врат, на далеком Алракьере человек, которого называли Хозяином Камня, ни с того, ни с сего поперхнулся вином; но Мартис, конечно, ничего не мог об этом знать. Суахим Тарнак улыбнулся чуть шире, демонстративно прикрыв ладонями уши, и откинулся спиной на скамью. Носки сапог чародея будто случайно указывали на уключины. Весь его вид говорил о том, что прежде, чем заводить речь о долге и будущем, кому-то - и Мартис ничуть не сомневался, кому именно - придется порядком поработать веслами...

27.03.2015

Ред. 17.03.2016