На пороге Мира
Шрифт:
– Привет, Лео, - отозвалась она.
– Ты...?
– Ну, я же говорил тебе про пенсию, - пожал плечами он.
– Вот, за Ваньку вторую дали. Теперь две пенсии получать буду...
– А первая за что?
– За то, что он Новопитер спас от сброса на него орбитальной станции четыре года назад, - сказал Иван, как раз выходящий в этот момент из комнаты.
– Орбитальной станции?
– ужаснулась девушка.
– Это же...
– Планетарная катастрофа? Да. Если бы он дал ей упасть, - подтвердил Иван.
– За то и удостоился Золотой Звезды.
– Что? И не добавишь, что я там пятьдесят три человека убил? Шесть из которых ножом, а двоих голыми руками?
– совсем не весело улыбнулся Лео.
– Нет. Потому, что в деле этого нет, - ответил Иван.
– Там есть только то, что ты сел в истребитель, поднял его и с разгону пошел на таран. А террористов убивал Кашим.
– Которого видел я один, - улыбка Лео окончательно стала ухмылкой.
– Такой себе классический "выдуманный друг".
– Выдуманный, не выдуманный, а в деле записан, - пожал плечами Иван.
– Одевайся. Церемония прощания через час начнется. Где, кстати? Ты мне так и не сказал, - не стал углубляться в спор Лео.
– В Новопитерском Большом Драматическом Театре, - ответил Иван.
– Не слишком ли?
– нахмурился Лео.
– Для простой детдомовской девчонки? Пусть и капитан СИБ, но... Не хочу, чтобы ее память очерняли пересудами. Может лучше было бы скромную закрытую церемонию?
– Она - Герой Империи, спасшая жизнь Наследнику Императорского Престола. Она достойна всего по высшему разряду!
– также хмуро ответил Иван.
– Как скажешь, - отвернувшись, не стал спорить Лео.
* * *
На церемонии было много людей. Большинство: официальные лица. Съемка не велась. Меры безопасности обеспечивались на высшем уровне. Ведь тут присутствовал весь выпуск Академии СИБ этого года, сама региональный координатор, кураторы выпускников. А их лица не должны оказаться на каких либо записях, особенно всех вместе, дабы избежать риска в будущем.
Также тут были и все детдомовцы, близко или далеко знакомые с Гонцовой.
Была тут и Настя Каменских с Пашей Вересовым, да и вся их остальная компания.
– Лёнь, не знал, что ты орденоносец, - пожал руку Леониду Паша.
– У вас с Ленкой и правда все серьезно было?
Леонид не стал отвечать на этот вопрос. Только поднял свой тяжелый взгляд, и Паша сам все понял.
– Как хоть все случилось то? Слухов много, толком ничего не известно, - спросил он.
– Утонула. В озере Нево. Судмедэксперты говорят, судорога... Свело ноги и... и все. Мстить некому.
– Судьба, значит такая... А она, что, правда капитан СИБа была?
– спросил Злобин.
– Да.
– Блин, а я ей про вас с Одноглазым языком трепал. Мол авторитет, район держит, все дела...
– почесал он пятерней в затылке.
– Не меньжуй, Щербатый, - серьезно ответил Леонид.
– Ленка своих не сдавала.
– Ты-то откуда знаешь?
– хмыкнул Злобин.
– Знаю, - просто ответил тот. Сегодня он был без своих обычных очков. И от того на "Вежливого Кролика" не тянул совершенно.
– Ты тоже из СИБа? Оттуда и блестяшки?
– кивнул он на Золотые Звезды, висящие на груди Леонида.
– Нет, - ответил он.
– Я из контрразведки.
– Знала, я что очкарик не прост, знала. А все равно неожиданно, - сказала Настя, подошедшая к их компании.
– Дважды Герой?
– Долгая история, - не стал вдаваться в подробности он.
– А она?
– Принцу Ивану жизнь спасла на Камбодже, - кратко пояснил Леонид.
– Вместе там были?
– На Ривьеру собирались. Отдохнуть хотели. В море покупаться...
– нахмурился Леонид.
– Докупались.
– Ладно, не переживай так. Против судьбы не попрешь, - чмокнула его в щеку Настя.
Леонид коротко кивнул.
* * *
Прощание, похороны, застолье... День был длинный и тяжелый. Завершился он для Принца Ивана в постели с Анной. А для Леонида тренировкой в пустом зале Училища.
Он размеренно крутил учебными саблями ката и упражнения, не включая свет. Не открывая глаз.
– Я знал, что найду тебя здесь, - раздался в тишине, нарушаемой лишь тихим шелестом-свистом клинков о воздух, голос полковника Воскресенского.
– Как в старом детском мультике, из тех что запомнились мне в детстве, говорил персонаж по имени Сакаки Сио, "мастер каратэ сотого дана": "Ну любой может сомневаться в своих способностях. Когда это накатывает, просто мочи макивару. Когда испуган, просто мочи макивару. И если что-то не так, просто мочи макивару. Если потерял веру в себя, мочи макивару! Тренировка - единственное, что никогда не подведёт."
– Инструктор, - опустил клинки и в приветствии повернулся к Алексею Викторовичу Леонид.
Полковник был экипирован в легкую, не стесняющую движений, ферритовую броню. В руках держал четыре сабли в ножнах.
– Я слышал про Меконг, Леонид, - сказал он и положил сабли на пол.
– Осуждаете?
– склонил голову на бок Лёня.
– Нет, - ответил Воскресенский, распрямляясь.
– То, что мы с тобой практикуем - сабельный бой. Это искусство быстро убивать. Учиться этому, ни разу не почувствовав, как клинок в твоих руках рассекает плоть врага, все равно что учиться сексу, дроча в яблочный пирог. Вроде что-то похожее есть, но суть совершенно другая и смотрится смешно.
– Вот как?
– склонил голову к другому плечу Лёня. Сейчас он не был тем потухшим созданием, что третьи сутки ходило по Новопитеру, механически выполняя какие-то действия. Нет, сейчас он был собран, спокоен, уравновешен. На лице его не играла улыбка "Ангела", взгляд его не поливал окружающее пространство "лучами тепла и любви".
Он был спокоен, собран, уравновешен. Взгляд его был внимательным, острым и цепким. Лицо бесстрастным. Не выражающим ничего. Никаких эмоций. Чистый лист, гладь воды. Словно бы у него и вовсе нет лица. Только глаза, и те, все равно, что оптические блоки системы наведения. Но при том живые, подвижные.