На пороге Тьмы-2
Шрифт:
С утра Степаныч торжественно подогнал рычащий мотором «шевролет», гостеприимно распахнул дверь в салон, но мы покинули порт только после того, как сдали трофейного «Ваню комсомольца» под охрану Пашкину. На этот раз, кстати, Пашкин сам принюхивался к нам, после чего заключил:
– До утра пили, что ли?
– А что, нельзя? – вроде как удивился Федька.
– Не, я чего, против? – даже возмутился Пашкин. – Наоборот подумал, что мужики умные, к ночи вернулись, бабам знать дали что все в порядке, а домой ехать не моги. И законно на
За руль нашего «отдельского» транспорта уселся Федька и погнал канадскую машину по лужам. Дождь возобновился, кстати, сразу, как только от Тьмы отошли подальше. Все тот же мерзкий, мелкий, противный, с ветром «мордотыком». Получается, что Серых с бандой, – «компанией» их уже язык не поворачивается называть, – даже в некотором комфорте там жил, если по погоде судить.
По дороге завернули к моему дому. Я забежал в квартиру, расцеловал еще сонную Настю, сказал, что со мной все в порядке и вообще все прошло отлично, после чего понесся по лестнице вниз, прыгая через ступеньку. А потом мы рванули на Ферму.
Прямо с КПП нас направили к Милославскому в кабинет, где мы его нашли пребывающим в явном нетерпении, таком, что он даже сидеть не мог, я мерил шагами пол, расхаживая по кабинету. Но все же он дождался, пока секретарша принесет всем чаю, после чего взялся за расспросы. Сперва сам, потом позвал еще какого-то Борисенко, с которым вообще всю душу вымотали, по двадцать раз обсасывая каждую подробность. Разговор затянулся до обеда, на который мы пошли вместе с ним и были усажены за начальственный стол, а потом опять был кабинет и снова расспросы, по сути сводящиеся к одному: «Они там точно ушли?».
– Точно, – сказал я, когда этот вопрос был сформулирован конкретно и вслух, и адресован мне.
Милославский кивнул, вздохнул, что-то записал в наполовину заполненный блокнот, спросил тоже самое у Федьки, после чего нас двоих попросили удалиться и не вмешиваться в разговор людей с большими допусками. Хоть и интересно было бы послушать, но не судьба. Пришлось попрощаться и уйти.
– Как думаешь, Иван катер выбьет? – спросил Федька о самом для него важном после того, как мы добрались до тесной комнатушки отдела и взялись за привычное чаепитие.
– Не знаю, надеюсь, – пожал я плечами.
Неплохо было бы, неплохо. Пусть даже «темный ящик» так в трюме и остается, кто знает, где его собрать доведется? Нет, теперь уже точно по реке шляться придется, должны отдать.
Интересно вот что: например, Серых догадался поставить ящик под Тьмой. И там образовался очередной портал. А куда он ведет? Как проверить? Или каждого вошедшего несет прямо в его слой? Типа закройся мы там с Федькой вдвоем и каждый из нас вдруг окажется в своем слое реальности? Может так быть?
Кстати, я сюда перенесся вместе с сараем. А ящик остался на месте. А вот Федька оказался совсем в другом помещении, зато одновременно со шкафом,
Или все же проход получается куда-то в конкретную реальность и конкретное место? Тогда как Серых сумел его так нацелить? Или почему он думал, что сумел нацелить? Причем был настолько уверен, что в этот проход пошел сам. Уверен, что пошел, недаром же там даже кого-то лишнего убили, Лошакова этого самого, вроде как «с хвоста стряхнули». Или за этим убийством что-то другое?
Мало пока знаем, мало… хоть и куда больше того, что знали всего четыре дня назад. Намного больше. Вот лично я знаю, что путь отсюда есть. Есть сюда и есть отсюда. Еще знаю, что в принципе его можно «организовать». Непонятно пока как, но можно. И можно рискнуть по нему пойти. А это уже много, очень много. Это уже просто до хрена.
Федьку явно осенила какая-то мысль:
– Да, а что насчет Пашки?
Я скорчил рожу, покрутил пальцем у виска, затем сказал:
– Да нормально все, на выходные соберемся, например.
В первую секунду Федька не понял, что я вообще имел ввиду, но быстро сообразил и закивал, оглядываясь по сторонам, словно надеясь увидеть невидимые микрофоны. Не знаю. Как далеко здесь техника ушла, но возможность прослушки я бы не стал исключать. Очень уж многочисленная и нагловатая вохра под командованием у товарища профессора философии. Лучше их остерегаться, слишком много рвения демонстрируют.
– А пошли постреляем, – вдруг предложил я.
А что так сидеть? Ивана явно профессор отпускать не спешит, а здесь тир есть неплохой, в подвале. Даже наушники самодельные выдают, а нам еще и патроны без всякого отчета. А в стрельбе главное практика.
Потом поперли сплошняком хорошие новости. Мы уже из тира пришли, и я как раз пистолет чистил, раскидав части по газете, как пришел, наконец, усталый, но явно довольный Иван. Несмотря на то, что записей Серых мы не нашли, Милославский был результатами доволен до такой степени, что нам и за буксиры пообещали какую-то премию, и «Ваню-комсомольца» уступили, правда, с одним условием – сначала там заново все обыщут «от киля до клотика» и лишь потом отдадут. Милославский сам, лично, распорядился, куда-то звонил и там получил уверения, что город не будет на суденышко претендовать, а передаст научникам, то есть нам.
В общем, удачно все сложилось для нас, так удачно, что дальше уже некуда. Без стрельбы, без монстров, без адаптантов, просто пришли и нашли что хотели. Не все, но и сверх ожидаемого тоже получили много. Хотя бы про тот же «темный ящик» узнали.
– Дальше-то чего? – спросил я у Ивана.
– А черт его знает, – ответил он. – Руководство взяло тайм аут на обдумывание, а вам чего… поблизости быть, да и все, наверное. Как-то так.
Примерно такого ответа я и ожидал, общий стиль работы постепенно начинал вписываться в некие закономерности.