На пороге Тьмы
Шрифт:
— Ключи, — сказал я в ответ, вытащив из кармана второго мешка небольшую связку ключей. — Что ими можно открыть — без понятия.
— Отложи, потом разберемся… может быть, — вздохнул он. — А в третьем что у нас?
Третий заинтересовал куда больше. Иван просто перевернул его и на стол вывалилось нечто непонятное, состоящее из противогаза, целого мотка гофрированных шлангов и самодельной ножной помпы.
— Это что такое? — удивился Иван, вертя в руках резиновую маску с выпученными круглыми стеклянными «глазами».
— Дай-ка, — протянул я руку.
Иван молча передал находку
— И где они с ним ныряли, интересно? — озадачился Иван после того, как я обяснил ему смысл находки.
— А хрен их знает, — ответил я прямо и честно. — Где мы это нашли и нырять-то было негде.
— Ладно, потом разберемся.
Собрали вещи обратно в мешки, задвинули их под сиденье. Я даже пулемету в ствольную коробку заглянул, но ничего интересного не нашел.
— Кстати, Вань, а вот ты как думаешь… того мужика зачем привалили?
— Кто знает? — хмыкнул он. — Может сделал что-то не то, может заподозрили в чем-то, а может и просто не нужен. Не положено ему с остальными в рай идти.
— Думаешь, что в рай? — усмехнулся я.
— Черт его знает, если честно. Но в главном я с тобой согласен, они там ушли. И ящик этот самый как раз для этого и построен, то есть что-то они знали. И были достаточно в своих знаниях уверены хотя бы для того, чтобы эксперимент на себе поставить.
— Ну… я бы так утверждать не стал, — усомнился я. — У нас на этот счет доказательств никаких. Могли просто все приготовить, и куда-то дальше порулить.
— Лодка-то на месте, — возразил Иван.
— А может там две лодки было? — предположил я. — И записки нам никто никакой не оставил, мол «не поминайте лихом, ушел на тот свет, вечно ваш Серых». Не было же, а?
— Не было. Кстати, а ты чего не захотел сам посмотреть, куда они ушли?
Вопрос хоть и был с подковыркой, и в шутку задан, но ответил я на него вполне даже серьезно:
— А может из этого ящика куда-нибудь вообще между слоев выкидывает? Типа будет у тебя вечная жизнь и вокруг вечная Тьма. Оно мне надо? Кстати, катерок показался. Заглянем?
— Да уж заглянем, куда мы денемся, — вздохнул Иван, поднимаясь на ноги и застегивая куртку. — Федь, давай к берегу, поглядим, кто там и для чего пришвартовался.
— Без базара.
На катере, в тесноватом грузовом трюме, что расположился под люком на корме, нашелся набор добротных деревянных щитов в металлической окантовке, то есть еще один «темный ящик» вроде того, в котором мы нашли труп на острове.
— Ты гля, этот Серых с бандой тут вообще обжился, целый флот завел и все такое. А чего ящик так бросили?
— Похоже, что не понадобился
Федька к приказу отнесся легко, сказав:
— Вы пока шарьтесь, а я движок посмотрю. Нравится мне это корыто, может и заведется.
Иван сокрушенно покачал головой, но ничего не сказал на этот счет. А я решил, что Федька прав, катерок-то солидный, такой и самому, глядишь, пригодился бы. Тут ведь вовсе не жадность, а голый расчет — река оказалась самым настоящим безопасным проходом во Тьму. И Серых, если это был он, ушел, если, конечно, ушел, с острова посреди реки, под этой самой Тьмой. Вывод: полезно иметь что-то такое, на чем можно снова войти в Тьму и, например, привезти на остров еще один ящик.
Нет, в частную собственность его никто не отдаст, это ежу понятно, но вот хотя бы на группу такой взять… и это реально, как мне кажется.
Обыск опять ничего интересного не дал. Еще инструменты, на этот раз в фанерном ящике с ручкой для переноски, миски, кружки, все чисто вымытое, пачка чаю, банка с сахаром. Фанерка с зажимом и карандашик при ней, но ни одного листа бумаги. Зато сам катер понравился, потому как это был уже не катер, а целый пароходик. Большой кубрик с койками-диванами вдоль стен, большой стол, камбуз, просторная ходовая рубка, грузовой трюм, куда, если верить нанесенным по трафаретам цифрам, можно было упаковать аж три тонны груза, лебедки на носу и корме.
— Буксир это кроме всего, — пояснил Федька, увидев, как я разглядываю неожиданно мощные лебедки с толстыми тросами. — Можем торговлишкой заняться, если зажать получится. Вань, получится? Партнером возьмем.
Иван буквально застонал, повернувшись к Федьке, но потом вдруг неожиданно сказал:
— Хорошо, пойду на этот счет к Милославскому. Мы вообще-то великое дело сделали, если вы еще не в курсе, да и все плавучее из угольной гавани городу отойдет, — и затем окончательно добил нас, так, что мы и вовсе дар речи потеряли: — Может и получится договориться.
Я сказать ничего не смог, а Федька все же выдавил:
— На глазах исправляется, человеком становится.
К слову, катер завелся легко и горючего в баке было еще много. Так что на нем мы обратно и пошли, точнее — Федька с Иваном пошли, а я в одиночестве плелся следом на втором суденышке, стараясь удержать его между расходящимися от кормы
Путешествие закончилось немного неуклюже. Порт уже опустел, удалось лишь до дежурного докричаться, а тот позвонил мне домой, точнее — коменданту, чтобы он Настю предупредил, ну и Иван на Ферму дал знать, что все в порядке. А ночевали мы уже опять на борту, все втроем набившись в кубрик «Вани комсомольца» и перетащив туда запас угля и дров с малого катера. Нормально, на самом деле, время провели — добили иванову флягу, а еще поллитровка спирта у Федьки нашлась, так что мы его разбавили и под паек уговорили. «Уговорили» именно потому, что почти до самого утра не спали, трепались больше, причем не о деле, а так, то о прошлой жизни, то о нынешней, то просто песни орали. Похоже, что у нас так себя отходняк проявил после поездки под Тьму.