На пределе: Серия 1 (Шоу Бизнес)

Sandje

– Вы от Лайтмана? – без опаски спросил темнокожий парень, сжимая что-то в своём кармане.

– Ты – Саймон? – Рия пристально посмотрела в глаза ребёнка.

– Да. Разговаривать будем здесь?

– Нет, в нашем офисе, если… ты не против.

– Поехали! – Саймон тут же забрался на заднее сиденье машины экспертов.

– Меня зовут Кэл Лайтман. Я здесь главный. Как зовут тебя?

– Саймон Берет, – подросток с вызовом посмотрел в глаза эксперта, – Вы сказали мне прийти, а теперь опять спрашиваете как меня

зовут…

– Сколько тебе лет? – не обращая внимание на вопрос, который Саймон хотел озвучить, Кэл продолжил.

– Семнадцать, – мальчик скривился, – что Вы хотите?

– Кто твои родители? Чем они занимаются?

– У меня нет родителей. О них я ничего не знаю. С детства за мной присматривает Деррик Оувен.

– И какой он? – Лайтман широко улыбнулся, на что Саймон ответил такой же широкой, тёплой улыбкой, – что ты можешь сказать о нём?

– Вообще-то нам не разрешают говорить об этом, – немного расслабившись, мальчик пожал плечами.

– Вам? – Лайтман сделал вид, что не совсем понимает о чём идёт речь.

– Мне и моим братьям, – Саймон вздохнул, – Если кто-то узнает, что я разговаривал с Вами, у нас будут неприятности.

– Почему? Вас обижают? – подросток нахмурился и нервно сглотнул, а затем снова поднял глаза на эксперта.

– Все боятся говорить о том, что бывает среди нас. Но, кто-то говорить об этом должен…

– Нам можешь рассказать, – Лайтман понизил голос до шёпота. – Я не позволю обижать моих друзей. Ты ведь хочешь, что мы стали друзьями?

– Я Вас не знаю, – мальчик насторожено осмотрелся, – Вы хороший. Мне так кажется…

– Он очень хороший, – Фостер на мгновение отвлеклась от заполнения документов, мягко, как заботливая мать, улыбнувшись мальчику, – Он мой лучший друг!

Саймон закусил губу, сомневаясь, что поступает правильно. Кабинет погрузился в тишину на какое-то время, после чего мальчик всё же решил заговорить:

– Почему Вы хотите знать о Деррике?

– Чтобы помочь, я должен знать, что помощь нужна, Саймон.

– Зачем Вам помогать мне? Вы не знаете обо мне ничего!

– Я знаю достаточно. Больше, чем ты думаешь. К тому же у меня есть дочь. Если бы кто-то вдруг захотел её обидеть, я бы сделал всё, чтобы предотвратить это.

– Не всегда можно что-то изменить! – мальчик фыркнул.

– Не всегда, – согласно кивнул Кэл, – но давай подумаем, Саймон. Хочешь ли ты, что бы всё осталось так, как было? Чтобы тебя били, игнорировали…

– Откуда Вы знаете, что нас бьют? – Саймон оборвал речь Лайтмана на полуслове, напрягшись всем телом. Фостер ободряюще взглянула на него и, под этим взглядом напряжение словно исчезло, заставив снова расслабиться, сидя в удобном кресле. – Мы не знаем, с кем имеем дело. На кого работаем. Просто делаем то, что у меем и получаем за это еду и место, где можно принять душ, поспать. Во всяком случае мы не живём на улице…

– И что это за работа? – Лайтман присел на край стола, пристально глядя на подростка.

– У Деррика что-то вроде маленького бизнеса. Он находит талантливых сирот, даёт им жильё

и еду, а потом учит пользоваться талантами, которыми они обладают.

– И как же?

– Я писал песни для ребят, которые поют. Мои братья пишут музыку. Кто-то рисует, кто-то шьёт, кто-то поёт и танцует. Все что-то умеют.

– Как ты попал к Деррику? Кто привёл тебя?

– Не знаю. Мне было чуть больше года, когда меня забрали у родителей. В четыре года я начал писать стихи и с тех пор не выпускаю ручку из пальцев. Эдмонд говорит, что мои родители наркоманы, и что им нет дела до меня. Я должен быть счастлив, что имею возможность жить достойно и радовать людей песнями, которые написал.

– Тебя или других детей ограничивают в чём-то?

– Мы свободны в своём желании гулять по городу, но не можем пропускать репетиции или болеть. Обычно мы никому не говорим, кто мы сами и как зовут человека, который нас опекает. Не говорим, чем зарабатываем на жизнь.

– Где вы живёте?

– В большом доме. Нас привозят туда по вечерам. Женщина, которую все называют Мелиса, отводит нас в подвал. Там много комнат, которые были построены специально для нас.

– И много вас? – Лайтман не переставал задавать вопросы, в душе радуясь, что сумел найти к нему подход настолько быстро. Фостер, выписывающая что-то из документов, теперь тоже наблюдала за мальчиком, которого опрашивал Кэл.

– Тринадцать сейчас.

– Кто относится к вам плохо? Кто поднимает на вас руку?

– Я не могу этого сказать…

– Деррик? – Лайтман сузил глаза, выискивая любые подтверждения своим догадкам.

– Эдмонд говорит, что Деррик нас любит. Но чаще по отношению к нам проявляется только раздражение и злость.

– Значит, Деррик? – повторил вопрос Лайтман, после чего получил лёгкий кивок от Саймона.

– Хорошо, ты можешь возвращаться домой, Саймон, – Кэл похлопал парня по плечу, – не беспокойся. О том, что ты был у нас, никто не узнает.

– Вы можете защитить нас, доктор Лайтман? – в его голосе проскользнула слабая надежда.

– Я постараюсь! Ладно? – эксперт снова похлопал мальчика по плечу.

Джиллиан отложила бумаги в сторону и подошла к мальчику, легонько обняв его на мгновение:

– Не волнуйся. Доктор Лайтман сделает всё, что будет возможно.

– Спасибо, – подросток улыбнулся, покидая кабинет.

– Ну и дельце… – выдохнул Локер, когда Лайтман вышел из куба вместе с Фостер, – Вы думаете, это имеет отношение к Уолтеру и Джеймсу?

– Уверен, что имеет. Они все из одной компании. Саймон, Уолтер, Джеймс… – Лайтман хмыкнул, – Если бы ты был внимателен, то услышал бы имя Кэроу.

– У меня появилась мысль, – Торрес задумчиво обвела взглядом коллег, – что, если Деррик не изменял имена тем, кого брал к себе? Если их данные в базе не поддельны, мы легко сможем найти их родителей.

– Неужели, Локер, ты уступил кому-то? – с наигранным удивлением спросил Лайтман, оборачиваясь к эксперту. Иллай в недоумении посмотрел на шефа.