На пределе: Серия 1 (Шоу Бизнес)

Sandje

– Говорите, – Лайтман сел напротив клиента.

– Вы ознакомились с документами? Каковы прогнозы?

– Мне необходимо знать, когда состоится первое слушанье.

– В среду! – Винсент прерывисто вздохнул, – Вы должны поспособствовать тому, чтобы Ваша жена блистала прочной позицией. Мне не хочется заниматься Вашей семьёй. И я не хотел бы думать, что мне придётся делать это…

– Оставьте Ваши угрозы для кого-нибудь другого, Винсент.

– Считают, что Вас не так просто запугать, да? – клиент

широко улыбнулся, – Артур убеждён, что Вы можете гораздо больше чем показываете. Он восхищён Вами, Лайтман. Мне это восхищение неприятно, поскольку я осознаю, что от Вас зависит судьба моего партнёра и друга. На слушании в среду Вы обязаны быть.

– Вам неприятно исключительно потому, что восхищение адресовано не Вам лично! – заметив презрительный взгляд на себе, Лайтман скривился.

– Мы говорим о Ваших обязанностях, доктор, не обо мне.

– Какая Вам выгода от освобождения Митчелла?

– Это не имеет отношения к данному разговору! – Баллер гордо вздёрнул подбородок, – Я ставлю условия Вам. Не наоборот.

– Тогда, можете передать Митчеллу, что от дела я отказываюсь.

– Вы ставите под угрозу не только себя, но и семью свою тоже!

– Поясните мой отказ, как не желание работать на человека, который присылает ко мне помощника, отказывающегося в содействии. Могу предположить, что Вы стесняетесь говорить о своих отношениях с Митчеллом? – фривольно раскинув руки в стороны, Кэл фыркнул.

– В дружбе и бизнесе нет ничего постыдного.

– В чём тогда проблема? – Лайтман расслабленно откинулся на спинку стула, подпирая голову рукой, всё так же пристально наблюдая за клиентом.

– Что Вы делаете? – в недоумении спросил Винсент.

– Слушаю Вас.

– Моё имя Винсент Баллер, – мужчина нервно дёрнул рукой, произнося своё имя,- я друг и партнёр Артура Митчелла. Это всё, что Вам нужно знать.

– Вам не нравится Ваше имя, да? Предпочитаете прозвище? Или что-то другое?

– Вы ошибаетесь, – неуверенно заявил тот, дав Лайтману понять, что в своих предположениях он оказался прав, как всегда.

– Что Вы знаете об Эдмонде?

– Кто такой Эдмонд? – стараясь выглядеть незаинтересованным Баллер, изогнул брови.

– Ваш друг, доверие которого Вы заслужили, не знакомит Вас со своим окружением? Забавно.

– Я не могу знать каждого, с кем когда-либо был знаком Артур.

– Я говорил не о временных знакомствах. А о тесных и постоянных контактах. Если Вы не знали – Эдмонд Кэроу близкий и давний друг Митчелла.

– Я удивлён! – бесцветно заявил Баллер, нервно поглаживая чашку с кофе, оставленную официантом несколько секунд назад.

– Нет. Не удивлены! – в тон ему отозвался Кэл, ухмыляясь.

– Оставьте свои штучки, – Винсент раздражённо поджал губы, – я работаю на Митчелла больше восьми лет. Заслужил особое отношение

к себе и доверие, как Вы выразились раньше.

– И что же Вы подразумеваете под фразой «особое» отношение?

– У нас есть общее дело, понятно?

– Куда уж понятней, – издевательским протянул эксперт, – и что за дело?

– Лайтман, я не у Вас на допросе! – угрожающе заявил Винсент.

– Я совсем забыл. Знаете ли, Винсент, к работе быстро привыкаешь и со временем грань, отсекающая личную жизнь от общественных обязательств, исчезает.

– Понимаю, – мужчина дёрнул бровью, – должен признаться, доктор Лайтман. Меня мучает любопытство.

– Спрашивайте, – Кэл выжидающе посмотрел на собеседника.

– Вас не тошнит от собственного дара? Умение отличать правду от лжи…

– Меня тошнит от людей, которые думают, что могут водить меня за нос, – Лайтман поднялся из-за стола, решив закончить встречу на незаконченной ноте. – Всего доброго, Винсент.

– До встречи, – более спокойно отозвался тот, когда Лайтман уже направлялся к выходу.

– До сих пор спишь? У тебя в среду слушание! – Кэл с удивлением обнаружил, что его бывшая жена по-прежнему расхаживает по дому в пижаме.

– Кэл, ты заявляешься ко мне домой в восемь утра. Вытаскиваешь меня из постели, и всё ради того, чтобы сообщить о дате слушанья, которое является моей самой важной работой? Неужели тебе с Фостер нечем заняться в такую рань?

– Что я вижу? Ты ревнуешь? – его улыбка стала практически издевательской.

– С чего это вдруг? – Зоуи нервно взглянула на него. – У тебя своя жизнь, у меня – своя. Но, по крайней мере, мог бы отправить Эмили к подруге.

– Это ещё зачем? – Кэл удивился. – Я не устраиваю оргий, не перехожу рамки дозволенного в присутствии несовершеннолетней дочери.

– Мне прекрасно известно, каков Кэл Лайтман, когда ему не терпится, – многозначительно улыбнувшись, заявила Ландау.

– Я пришёл не за тем, чтобы ты меня учила жизни. Слышал, что процесс будет возглавлять судья Малкис. Она меня ненавидит, но я должен быть на суде.

– Ты не можешь держать язык за зубами, когда видишь хоть малейший намёк на обман.

– Это плохо?

– Плохо, то, что ты ставишь меня и окружающих в неловкое положение.

– Постараюсь быть паинькой. Тебе нужна помощь? Если да, сделай так, чтобы я был на слушании. Иначе я сам найду способ там оказаться.

– Что ж, тогда встретимся на процессе, – пожимая плечами, Зоуи мысленно чертыхнулась, понимая, что помощь бывшего мужа ей даже «очень» нужна. Кэл был уже в коридоре, когда Зоуи добавила:

– Тебе пора, Фостер, наверное, заждалась?

– Ревнуешь, – парировал Кэл, облизнув губы, а затем так и не ответив, вышел из дома.