На пути в академию
Шрифт:
Налегая на штурвал и владея бегом корабля по водной глади, как собственным телом, я стал направлять корабль туда, куда ему легче было бежать. Ветер, часто мешавший, теперь только помогал, наполняя собой пузо парусов и стремясь подтолкнуть корабль, придавая ускорения.
Чувствуя о себе заботу, скрипя корпусом и хлопая одобрительно такелажем, пинк стал совершать мини манёвры, которые со стороны были незаметны. И постепенно мы стали уходить от преследования. Пираты не сразу это поняли, а когда осознали, то начали обстреливать корабль из единственной носовой пушки, но безрезультатно. Гонка преследования
— Не зря я взял тебя с собой, — одобрительно проговорил капитан, как только ночная тьма скрыла нас и я смог отойти от штурвала. — А ты молодец, как ты так смог?
— Отец научил меня многому, в том числе, управлять кораблём. Он был отличным моряком, и многое знал, вот и я тоже научился.
— Отличный у тебя был отец. Тогда идём в Неаполь, и да дарует нам удачу дева Мария и морские боги!
Ночь прошла в полусне. Громко хлопали и опадали паруса на ветру, скрипел корпус корабля, плескалась о борт вода, да велись негромкие разговоры в тишине. Впав в полудрёму, я заснул. Снилась опять Мерседес.
Да что же это такое…, особого шарма придавало то, что снилась она мне голой, но без подробностей. Утро заставило открыть глаза, а сон оставил о себе горечь несбывшихся желаний и моральную неудовлетворённость, от осознания того, что многого мне здесь не достичь.
До Неаполя оставалось не больше двух суток. Впереди по курсу лежала Сардиния, и возле неё никак не должно было быть пиратов, так считала вся команда. Обогнув Сардинию, мы вошли в Тирренское море. До Неаполя осталось всего ничего, и команда полностью расслабилась. И поэтому очередной корабль, с парусом Генуэзской республики, никого не насторожил, тем более, он показался от берегов Италии.
— Это просто очередной торговец, — рассудил капитан, и вся команда продолжила отдыхать. Когда до неизвестного корабля осталось расстояние, равное выстрелу из корабельного фальконета, на нём взвился чёрный флаг, и корсарский корабль, подняв дополнительные паруса, резко увеличил скорость, идя с нами на сближение.
Команда пинка всполошилась, рулевой стал отворачивать наш корабль влево, пытаясь быстро совершить крутой бейдевинд. Паруса истерично захлопали, и также истерично стала кричать команда, испугавшись такого внезапного появления корсаров.
Хосе Игнацио Рубейро, капитан пинка «Святой Себастьян», с ужасом смотрел, как им навстречу быстро приближаются корсары. Уже были видны фигуры, обнажившие оружие. Дымились фитили мушкетов и у пушек. Стрелять по пинку у пиратов особо смысла не было. Он плыл им прямо навстречу, и его жалкие попытки отвернуть не имели большого смысла. А тут ещё, и без того слабый, ветер окончательно стих, не давая никаких шансов пинку спастись от этой встречи.
— К оружию! Зарядить аркебузы! Нас они в живых не оставят, братья, будем биться, до последнего, не трусить!
Команда, осознав, что наступает их последний день, в качестве живых и свободных граждан, стала реагировать по-разному. Кто-то стал молиться, а кто — то оцепенел и с ужасом всматривался в многочисленные фигуры корсаров, столпившихся на палубе пиратской двадцати пушечной шебеки. К оружию бросились немногие, основная часть команды бесцельно бегала
Прищурясь, я тоже всматривался в приближающийся пиратский корабль, по минимальным прикидкам, на его борту было не меньше сорока человек основного экипажа. А на палубе уже столпилась абордажная команда, примерно в пятьдесят корсаров. И как от них отбиться?
Капитан Хосе бесновался на палубе, заставляя команду достать оружие и зарядить аркебузы, о трёх пушках по правому борту впопыхах как-то и забыли.
Метаться по палубе и стенать как-то не хотелось, пытаться сбежать было поздно. Бросаться к пушкам было бесполезно. Можно было помолиться о своей душе, что я наскоро и сделал, размашисто и чисто по-русски перекрестившись. Затем разразился громкой матерной руганью, скрывая свой страх от остальных.
Ладно, хрен с вами, а рассол с нами, мы ещё поборемся, умирать, так с музыкой, а выживу, обязательно поцелую взасос Мерседес, всё же, какое-то утешение, раз замуж она не пойдёт за меня. А ещё в голове отчётливо всплыла картина моего личного пиратского кладбища, а значит, там сегодня прибавится ещё парочка могил, неучтённых нигде, кроме моего сердца.
Опрометью сбегав на жилую палубу, я одел обе перевязи с пистолями и пристегнул к поясу саблю и стилет. Проверил пистоли, остроту клинков и стал ждать приближения пиратского корабля, который был уже совсем рядом, притушив до времени свой страх и ненависть.
Капитан корсарского корабля «Чёрная молния» Янус-реис удовлетворенно всматривался в приближающийся пинк, команда которого в ужасе готовилась к бою. Он был албанцем по происхождению, с заросшим рыжим волосом лицом, коренастый и широкий в кости, и такой же необузданный. Он любил море, женщин и кровь, а о его жестокости и удаче уже ходили легенды.
Он смог подкрасться неузнанным и теперь был готов пожинать плоды своей атаки на относительно беззащитный корабль. Судно и так возвращалось с добычей, захватив и ограбив два небольших торговых судна, и трюмы были уже заполнены более, чем на половину.
Но кто же откажется от подобной удачи и не захватит ещё одно судно. Тем более, сейчас на вёслах сидели пленные моряки, прикованные ржавыми железными оковами. Для компенсации небольших потерь, понесенных в предыдущих абордажах, он заменил своих людей на пленных. Пусть поработают руками, если не умеют работать головой и упустили свою удачу.
Сейчас к абордажу готовилось почти шестьдесят бойцов, остальные люди следили за судном. На торговом пинке, по приблизительным подсчетам, было около сорока человек команды, которые, судя по внешнему виду и суете на палубе, были плохими бойцами, а значит, через несколько часов он, потеряв не больше десяти человек, сможет захватить ещё один груз.
Судя по тому, как глубоко сидел в воде плоскодонный торговый пинк, его трюмы загружены полностью, а моряки были испанцами, а значит, тем из его команды, кто был вышвырнут из Испании много лет назад, будет чем удовлетворить своё чувство мести. Мушкеты абордажной команды были полностью готовы к бою и, дав устрашающий залп пятью бортовыми орудиями и получив в ответ всего одно ядро, они приготовились к атаке.