На разных уровнях ИГРЫ
Шрифт:
Так он дошёл до конца улицы. Дома закончились, перед ним был пустырь. Местами на нём торчали непонятные маленькие сооружения. Расэн подошёл ближе.
Под ржавой крышей, на каком-то развалившемся сидении с торчащими пружинами сидел пожилой мужчина.
– Здравствуйте, уважаемый! – выразил почтение Расэн. – Я только сегодня попал в ваш город. Не подскажете, где тут можно переночевать?
– Что? Тоже списали? Бракованный? – подмигнул дядька. – Оставайся. Места хватит.
Он подвинулся.
– Не понимаю вас. Что значит списали?
Расэн сел рядом.
– Видно, у тебя в головном отделе поломалось что-то,– понимающе кивнул собеседник. – У нас, биороботов, головной отдел самый важный. Там же вся информация, база. Как же тебя не утилизировали? Повезлооо! Сбежал? – он подозрительно посмотрел на Расэна.
А тот на него: «Сумасшедший», – понял новоиспечённый бездомный.
– Я не сбежал, – на всякий случай успокоил он дядьку. – Нечаянно сюда попал. Переночую и уйду.
Расэн так устал за этот длинный день, что даже не мог ни о чём думать. Ни об этом загадочном месте, ни о населяющих его биороботах, ни о прошлом и ни о будущем. Он просто хотел спать. Несчастный путешественник устроился на неудобном коротком ложе, подтянул ноги, чтобы они не свисали.
Последней мыслью было: «Как они тут живут? Совсем ничего не чувствуют. Я бы тоже так хотел».
Бессильная злоба снова зашевелилась в его сердце: «Мои злоключения происходят из-за Селены и её дурацкого кулона! Надо бы его выкинуть. Немедленно!»
Он уснул, наверное, раньше, чем его голова коснулась продавленного подлокотника. Сон был пустым и безмолвным как само небытие.
***
В Мире Биороботов нет места чувствам и эмоциям. У каждого стоит своя задача. Он её выполняет. Больше ничего не требуется. Всегда один. Работа – резиновый обед – работа – сон без сновидений – работа – и так по кругу – утилизация. И никто не вспоминает, не сожалеет, не плачет и не ждёт. Пустота и безразличие. Души нет, только физическая био-оболочка, а внутри – бесчувственная машина.
Глава 4. Нелюди
Проснулся Расэн от истошных криков и улюлюканья. Группа здоровяков гнала по пустырю двух мелких девчонок.
Третья пронеслась мимо него куда-то в сторону, на ходу крикнув ему:
– Беги!
Инстинкт самосохранения подсказал, что надо бежать, и он рванул следом за ней. Они забились в колючие кусты и, тяжело дыша, стали наблюдать за погоней. Девчонок догнали. Та, что была с Расэном, зажала рот руками и стала содрогаться всем телом от беззвучного плача. Он обнял девочку, стал гладить по голове и шептать: «Успокойся!»
Толпа была совсем рядом. Расэн прижал девчонку к груди так, что она не могла издать ни звука. Они вжались в траву. Здоровяки постояли у кустарника, беглецов не заметили и, не захотев раниться о колючки, проследовали мимо.
– Всё закончилось, – сказал Рыцарь, – давай выбираться.
Они вылезли израненные из своего спасительного убежища. Познакомились. Девочку звали Салли, ей было 15 и жила она
– Что за банда? – поинтересовался Расэн. – Что им нужно?
– Это Нелюди, – ответила испуганная девочка. – Они похищают, насилуют и даже убивают людей. Просто так. Ради удовольствия или забавы.
– Почему их никто не остановит?
– У нас Нелюдей сажают в тюрьмы, но это – их мир. Здесь все такие. Мне надо выручить подруг и как-то вернуться домой.
Она умоляюще смотрела на Рыцаря.
– Что я могу? Я даже не знаю толком, где нахожусь. К тому же, один против целой банды. Надо подумать.
Подумав, они решили, что надо бы ему сходить на разведку, разузнать, что да как. А потом уже строить план по возвращению.
Отправился отважный Рыцарь один в город Нелюдей, а Салли осталась ждать его на пустыре, спрятавшись в колючем кустарнике. Предварительно они укрепили коробками, утеплили старыми тряпками и замаскировали ветками её убежище.
Войдя в город, Расэн чуть не задохнулся от смрада и запаха гнили. Подобия домов, покрытые грибками и плесенью, удручали его. По краям дороги шли канавы, переполненные грязной жижей, мусором и фекалиями.
– Как здесь можно жить? В такой грязи и вони?
Разговаривали здесь грубо, обращаясь к собеседнику исключительно «Эй, ты!», далее следовал смачный эпитет типа «вонючая жаба» или «тупорылая свинья».
Гостю тут не были рады.
– Надо соответствовать, а то раскусят, – решил Расэн.
Он зашёл в трактир и, представив, что перед ним что-то неприятно-отвратительное, гаркнул шкафообразной даме в фартуке:
– Эй, ты! Кривоногая кобыла, скачи рысцой сюда.
– Закройся, придурок! Хочешь жрать, жди своей очереди! – услышал он в ответ.
За столами заржали.
– Слышь, бегемот недоделанный! Я не жрать пришёл, а ищу одних ублюдков, товарищей моих товарищей. Привет им надо передать.
– Так бы и сказал, мерзкий жлоб! Кого ищешь?
Расэн описал здоровяка, которого запомнил. Женщина понятным, сильно матерным языком объяснила, куда ему идти. Он пошёл.
По дороге Расэн наблюдал за жителями. Ближе к центру обитали более сдержанные люди, становилось чище и дома уже походили на обычные жилища. В какой-то момент ему даже показалось, что всё нормально, но, когда он подошёл уточнить дорогу у сидящего на лавке мужчины, понял, что ошибся. Из-под капюшона на него глядели внимательные бесцветные глаза убийцы и прожигали насквозь. Холодок пробежал по спине, было ощущение, что стоишь на краю бездны, и она смотрит на тебя, раскинув свои объятия. Расэн поспешил уйти.