На развалинах мира
Шрифт:
– Мне тоже. Очень. И мне очень хочется всё повторить…
Она чуть смутилась, но не отвернула своего лица.
– Ты теперь можешь всё, что хочешь. А я… я тоже не буду против. Это было так сладко…
Она откинулась на спину – у меня вновь стало стремительно нарастать желание, как она вдруг сжалась и широко раскрыла глаза. Элина, вспомнив что-то, охнула:
– Дар! А Ната?
– О небо!
Я вскочил, наспех набросив на себя что-то из одежды, и выбрался наружу. Ната, вконец замёрзшая, ссутулилась на пригорке, сдерживая за холку Угара, уже поскуливающего от нетерпения и рвущегося в тёплый подвал. Она подняла голову при моем приближении и отпустила пса. Тот сразу рванулся вперёд, с укоризной, как мне показалось, посмотрев мне в глаза.
– Ната! Пойдём
– Ничего. Всё нормально, ведь так?
Я молча обнял ее и прижал к себе. Ната прошептала:
– Ты пахнешь ею… Я не должна тебя спрашивать, но…
– Она больше не девушка, Ната. Спасибо тебе…
Она поднялась и прислонилась губами к моему уху:
– Я так замерзла… Ты сможешь согреть и меня?
– Я сделаю всё для этого! Только не смотри на меня так, а то я сквозь землю провалюсь!
– Не надо. Даже в шутку, не надо так говорить. Я сама этого хотела и ни в чём тебя не виню. Напротив, теперь я только рада, что вы, наконец, легли вместе.
– Элина лежит в нашей с тобой постели… Я не представляю себе, как скажу ей, чтобы она опять легла спать на свою половину. Это…
– А зачем? – Ната погладила меня по щеке ледяной ладошкой Теперь это и её постель.
– Но… как же мы?
– Я всё сделаю сама. Лишь бы ты не был против.
Я смешался. То, что предлагала Ната, в моей жизни ещё не случалось. Мы вошли в подвал, и я накрепко захлопнул за собой двери, привязав их к скобе. Ната подошла к постели, где, приподнявшись и в некотором смущении, встретила нас Элина. Она увидела, как Ната начала спокойно снимать с себя одежду и, вся вспыхнув, бросила на меня жгучий, наполненный обидой, взгляд, стала судорожно искать свою одежду. Ната мягко отвела её руку.
– Элина… Девочка, послушай. Ты теперь не можешь спать там. Теперь твоё место здесь.
– А твоё?
– И моё тоже. Я тебе всё объяснила заранее, ты же всё понимаешь.
– Я не знаю… Как-то это, всё не по-людски, что ли?
– Разве? Разве ты хочешь иначе? Чтобы я ушла туда?
Элина потерянно умолкла, потом поникла и тихо произнесла:
– Я просто дура… Прости меня, Натка! Но как это? Как теперь мне остаться?
– Я не обиделась. Тебе придётся к этому привыкнуть… и мне тоже. Мы же не сможем его разделить надвое, – она мотнула головой в мою сторону Видишь, с каким побитым видом он стоит в проходе? Мне его даже жалко…
– Мне, почему-то, тоже.
– А кто еще может его пожалеть, кроме тебя?
– Ты, наверное…
– А кроме меня?
– Я… Ты хочешь, чтобы мы это сделали вместе?
Ната разделась и прижалась к Элине. Та вскрикнула и непроизвольно отодвинулась – такой холодной оказалось замерзшая девушка. Потом, справившись с собой, Элина обняла Нату и прижала её к своей груди.
Я, прикусив губы, тоже разделся и лёг с краешку постели. И опять, как никогда раньше, ставшая в этот день, прямолинейной и откровенной, Ната, нарушила неловкое молчание.
– Лина… Ты помнишь, что я тебе говорила?
– Да… Что-то ожидая, Ната вопросительно на неё посмотрела. Тогда Элина, пряча смущёние, откинула одеяло в сторону. Я увидел, что она опять в плавках. Она присела возле меня и предложила:
– Ната сказала, что ты без ума от массажа… Хочешь, я тебе его сделаю?
– Я сейчас без ума от вас обеих… Я перевернулся на живот. По движению рядом, я понял, что Ната тоже встала на колени. Сразу четыре руки начали растирать мне кожу на спине и ногах. Девушки расположились так, что я оказался между ними. Сначала, как будто случайно, а потом всё чаще, нежные женские ладони касались моих бедер, чьи-то пальчики проникали вниз, притрагиваясь к основанию члена. Похлопывания, щипки, постукивания, поглаживания – всё, что только возможно представить в искусстве массажа, использовали мои девушки, и я буквально расплылся от блаженства… и всё более усиливающегося желания. Слышалось тихое перешёптывание и смешки. Обе девушки прилегли рядом, по бокам, и Ната, нарочито громко, чтобы я слышал, произнесла:
– Эта ночь сегодня должна была принадлежать тебе… Но лучше отложить
– Я помню…
– И всё-таки, он твой сегодня…
– Дар.. Элина склонилась к моему уху – Ляг на спину, пожалуйста…
Я повернулся. Обе девушки одновременно поцеловали меня с двух сторон, почти стукнувшись головами. Я, потрясенный, молчал, ожидая, что на этом ещё ничего не кончится… Ната привлекла к себе Элину и на моих глазах стала гладить и целовать её груди, а рукой коснулась моей промежности. Потом она взяла руку Элины, и та тоже неуверенно начала перебирать пальцами волоски на моём паху. Я возбудился почти сразу, ощущая, как меня ласкают, и как ласкают друг друга обе девушки. Правильнее сказать, инициатива была от Наты, Элина больше повторяла её движения, сильно смущаясь и полностью зардевшись от вида напряжённого члена, стоявшего торчком. Она принимала поцелуи Наты в свой адрес и старательно отвечала на них, но делала это неумело, хотя я видел, что ей это приятно. Она коснулась маленькой, но очень крепкой груди Наты и прошептала:
– Совсем как у девочки…
– Она и есть девочка…- прошептал я Только старше многих из нас…
Элина с вопросом посмотрела на Нату, но та покачала головой – Потом!
Она опять взяла груди Элины в свои ладони и слегка сжала их. Волосы Элины рассыпались по плечам, спине и мягкой волной легли на меня. Ната взяла губами сосок и потихоньку, втягивая и отпуская, стала его покусывать. Девушки больше не трогали меня, но и без этого я был готов к соитию, от одного только вида того, что они делают с собой. Как бы там не было, но прошлый, трагический опыт Наты, давал о себе знать… Она всё предусмотрела, прекрасно изучив особенности, как мужской, так и женской натуры. Меня преисполнила нежность и какая-то приглушённая боль за неё, и, оторвав её от ласк Элины, я приподнялся и поцеловал её в губы. Ната всё поняла… Она мягко улыбнулась и, одной рукой обняв меня, а другой Элину, свела наши головы вместе:
– Всё хорошо, милый… Всё хорошо… И мы вместе – как я и хотела. Элина, чувствуя наше настроение, ткнулась губами мне в щёку, потом поцеловала Нату, надолго задержавшись в поцелуе ее губ.
– Никогда не думала, что это может быть так прекрасно…
Я опять лёг навзничь. Ната оторвалась от Лины и произнесла:
– Я тоже… Но это не конец…
Она наклонилась над моими ногами, и я ощутил её губы на головке члена. Она касалась его очень осторожно, не давая мне перейти грань… Потом выпрямилась и выразительно посмотрела на заворожённую Элину. Та неуверенно прикоснулась к члену кончиками пальцев. Ната, ободряюще, не меняя серьёзного выражения на лице, кивнула. Элина нагнулась, губы её притронулись к кожице члена. Меня словно ожгло нестерпимым пламенем. Она выпрямилась, но Ната, мягко, но настойчиво, нагнула её обратно. Элина опять дотронулась до меня, а потом я весь содрогнулся – ее губы сомкнулись на головке и осторожно вобрали его в себя. Она ничего не умела, и всё было совсем не так, как это получалось у Наты. Но женское чутьё и общий настрой помогал ей в ласках. Она обхватывала головку, втягивая её ртом, влажные губы нежно смыкались на члене, а язык прикасался к отверстию на конце… Я был готов кончить. В последний момент Ната отстранила Элину от меня.
– Не так быстро… И потом, сможешь ли ты его принять полностью?
– ?
– Он не сдержится… А вкус спермы совсем не похож на мёд. Он довольно специфический и может тебя отвратить от этого. И тогда… если ты не готова, тебя может просто стошнить.
– Я попробую… Да… Нет… Не знаю.
– Ты обязательно это сделаешь, но в другой раз. У нас сегодня длинная ночь.
Ната вновь привлекла к себе Элину и начала покрывать её поцелуями, иногда отрываясь для того, чтобы часть ласк доставалась и мне. Две юные, каждая по своему, красивые девушки, с которыми я испытал и близость, и нечто большее – упоение, от сознания того, что они принадлежат только мне и готовы это подтвердить своими поступками – я просто захлёбывался в океане любви и страсти к ним обеим… Ната ослаблено легла на спину и негромко попросила: