На развалинах третьего рейха, или маятник войны
Шрифт:
Так вот, 14 мая 1948 года на основе резолюции Организации Объединенных Наций (ООН) от 29 ноября 1947 года было создано государство Израиль. Помнится, тогда мы вместе с моим коллегой слушали иностранное Радио, и, когда поступило это сообщение, мой знакомый, звали его, кстати, Семен Борисович, страшно разволновался, будто что-то было сделано вопреки его воле, и потом в сердцах воскликнул: «Подумать только!.. Все же этим негодяям их затея удалась!»
Признаться, в тот момент я ничего не мог понять. У меня сразу же на языке возник вопрос, почему он еврей, не одобряет такое решение. Ведь, как мне было известно, евреи этого
Я ему так и заявил, а он посмотрел на меня внимательно и замолчал. Через некоторое время я его еще раз попытался вывести на этот разговор.
— Я уважаю ваши знания, — тихо и как бы доверительно сказал я ему. — Вы же историк, человек ученый, повидали многое в жизни, старше меня, у вас большой жизненный опыт, так расскажите же мне популярнее, о чем в действительности идет речь. Все, что вы мне расскажете, останется между нами. Я ведь теперь уже кое-чему научился (сделал я намек на мой прошлый «промах»), вернее сказать, — продолжил я, — жизнь меня научила: больше слушать, учиться и постигать истину не только в том, что излагает наша официальная пропаганда.
Я видел, что мои слова на него подействовали и его буквально подмывало рассказать, а вернее, высказать свое мнение хоть кому-то, потому что, как я уже выше заметил, сообщение о создании государства Израиль ему было не по душе. Я уже почти физически почувствовал, что он мне поверил. Я еще раз настойчиво произнес, что не подведу его. И вот тогда он «прочитал» мне «лекцию» о сионизме, троцкизме, о происках империалистических сил, о тайных сговорах против простых людей и т. д. и т. п.
«Лекция» эта продолжалась в течение двух дней, когда мы бывали наедине. Рассказывал он ярко, выразительно, приводил убедительные примеры. Особенно запомнилось его красочное сравнение будущего государства Израиль с гибридом коровы и жирафа. Мол, такой гибрид, имея длинную шею, будет кормиться за границей, а доиться дома.
Под питанием он подразумевал щедрую финансовую дань новому государству, собираемую во всех капиталистических странах.
— Конечно, — говорил он, — исходя из смысла резолюции ООН, еврейское государство не должно иметь ничего общего с целями международного сионизма. Его возникновение рассматривалось в плане предоставления евреям, составляющем часть населения Палестины, права на национальную самостоятельность, Так и обосновывали свою позицию представители СССР при голосовании за эту резолюцию. Но они не знают, как повернется дело в ближайшем будущем.
Эти «лекции» мне запали в душу. На многие вещи я стал смотреть уже другими глазами, меньше верить словам, а больше документам, докапываться до самых истоков, много читал статей в иностранных изданиях, и особенно старые книги, где еще не так свирепствовали цензоры.
Между тем мой «лектор» встретил посланцев из западных зон и вместе с ними отправился в Берлин. Кстати, в ту нашу встречу он мне сказал, что его супруга уже в Москве, преподает иностранный язык в вузе. Он тоже должен вскоре уехать в Союз. В новом учебном году ему предоставляется место профессора в институте иностранных языков.
Много лет спустя мы с ним случайно встретились в Москве, долго разговаривали, и я ему сказал: «А вы тогда были правы относительно
Мы дружески распрощались, и больше я его не встречал. Кстати сказать, я так до конца и не узнал, почему был мой коллега— «армянин» противником создания Израиля. То ли он действительно себя не считал правоверным иудеем, то ли был правоверным марксистом на самом деле. Впрочем, для меня это было не очень важным. Ему я остался благодарным за то, что он привлек мое внимание к вечной проблеме, которая ныне еще больше обострилась в связи с безмерными амбициями евреев всех стран главенствовать не только в тех государствах, где они живут, но и во всем мире. Но об этом наш разговор ниже.
В первые послевоенные годы в Германии было большое количество перемещенных лиц: бывшие военнопленные, узники концентрационных лагерей, угнанные на принудительные работы в Германию из оккупированных стран, беженцы из районов военных действий, а также переселяемые немцы из стран Восточной Европы. Поток этих лиц шел как с востока на запад, так и в обратном направлении. На пограничных переходах через демаркационную линию можно было часто наблюдать сравнительно молодых мужчин-евреев. Были среди них и бывшие офицеры нашей армии, а также армии Польши. Мой начальник доверительно сообщил мне, что это те люди, которые добровольно едут в Палестину. Это, мол, дело большой политики. Руководство нашей страны тогда считало, что наличие «наших людей» на Ближнем Востоке будет как-то там уравновешивать наши интересы с англичанами, которые в это время уже теряли свое влияние, и американцами, которые занимали их места. Это, мол, едут люди, преданные идеалам социализма.
Когда немцы взяли Харьков первый раз, в 1941 году, мой отец (об этом я уже упоминал) увидел, что два солдата ведут по улице знакомую ему еврейку с маленькой дочкой. Она тоже его увидела да как закричит:
— Афанасий Николаевич! Вы же знаете, что я не еврейка, а армянка. Вы же у нас на свадьбе были! А документы наши сгорели при бомбежке! Подтвердите, спасите!
Отец пытался объяснить это солдатам. Бесполезно. Тогда он пошел за ними следом в комендатуру, а там оказался офицер, который понимал сносно по-русски. Отец начал объяснять ему, мол, действительно тут произошла ошибка, эта женщина — армянка. Он вместе с ее мужем работал на заводе и на свадьбе у них был, ее родственники приезжали с Кавказа — все до одного армяне.
Офицер молча все выслушал и безразличным тоном сказал:
— Мы поверим вам, отпустим эту женщину. Но мы и проверим, и если вы солгали хоть слово, смерть будет не только вам, человеку седому, но и всем членам вашей семьи.
Женщину-еврейку с дочкой отпустили. Отец посоветовал ей немедленно уходить из города, в какое-нибудь село пробираться. А потом вспомнил своего товарища по работе.
— Слушай, — сказал он ей, — иди в его село. Он инвалид, наверняка не в Красной Армии. Скажи, что это я тебе посоветовал, ибо квартиру разбомбили немцы. Он должен помочь.