На Рио-де-Ла-Плате

Май Карл Фридрих

— Да это не то, что я слышал. Это напоминает жизнь американского траппера [57] или бортника.

— Сравнение очень меткое, хотя и неполное. Вы измените свое мнение, если поближе познакомитесь и с этими землями, и с народами, населяющими их.

— Как раз к этому я и стремлюсь. Потому я путешествую! Мне особенно хотелось побывать в пампе.

— А в сельве [58] , здешнем непроходимом лесу?

— Тоже, конечно.

57

Траппер—

буквально: «охотник, ставящий ловушки»; общее название охотников, промышлявших пушного зверя в одиночку малыми группками на Среднем и Дальнем Западе США.

58

Сельва— влажные, тропические вечнозеленые леса Южной Америки.

— А вас связывают какие-то определенные сроки? Вы наметили дату, когда закончите путешествие?

— Нет. Я полный себе хозяин.

— Но тогда, сеньор, что вам помешает на несколько недель выбраться вместе с нами в сельву?

— В общем-то, ничего.

— Отлично! Вы познакомитесь с жизнью йербатеро! Может быть, вы уже слышали о Гран-Чако? Это очень интересное место, вы сами убедитесь, если поедете с нами. Мы встретим там сендадора, о котором я вам говорил, я бы сам познакомил вас. Он ждет нас, и у меня там есть важные дела.

— Могу ли я узнать, какие?

— Гм! — пробормотал он. — Это, вообще-то, тайна. Но мы можем вам доверить ее, если вы дадите слово не смеяться над нами.

— Сеньор! Я, конечно, здесь новый человек, почти ничего не знаю о здешней жизни, но разве я похож на того, кто станет вас высмеивать, вас, людей, которые настолько же превосходят меня, насколько профессор превосходит школяра!

Польщенный, он разгладил свою бороду, бросил вопросительный взгляд на своих товарищей и, когда те одобрительно закивали, обратился ко мне:

— Вы годами жили среди северных индейцев и, значит, умеете обращаться с оружием и лошадьми. Сегодня я убедился, что вы находчивы и знаете больше, чем мы, шестеро, вместе взятые. Поэтому я думаю, что вы именно тот человек, который нам нужен. Я сделаю вам одно предложение. Но вначале задам вопрос, на который прошу вас ответить искренне.

— Спрашивайте!

— Хорошо! Спрашиваю. Но только не поднимайте нас на смех. Скажите-ка, что бы вы сделали, если бы узнали, что где-то спрятан клад?

— Сообщил бы о нем законному владельцу.

— Законному владельцу! Так! Гм! Но если владельца нет и вообще не было?

— Тогда взял бы клад себе!

— Вы разбираетесь в колдовстве?

— Чушь! Колдовства вообще не существует. И никакого колдовства не нужно, чтобы добыть клад. Если знаешь, где он спрятан, то спокойно выкапываешь его, в любое время дня или ночи, и все.

— Так! Гм! — пробормотал он. — Будь это так, просто я был бы доволен.

— Это именно так!

— Сеньор, вы образованнее всех нас, вместе взятых, вашим убеждениям веришь. Мы знаем место, где можно отыскать клад, даже два таких места.

— Так откапывайте быстрее ваши сокровища.

— Гм! Да, если бы все так быстро делалось! Я уже был там, но ничего не нашел. Местность мы знаем совершенно точно, но вот само место захоронения найти не смогли, потому что у нас не хватает учености, чтобы разобрать один текст.

— Ага! А что это за текст?

— Вы — человек ученый, а потому…

— Пожалуйста! — перебил я его. — Не требуйте от меня слишком многого. На каком языке составлена

эта рукопись?

— На языке инка, но написано латинскими буквами на так называемом кечуа [59] .

— Это крайне интересно, особенно для меня!

— Почему для вас?

— Живя среди североамериканских индейцев, я старался выучить их языки. А прежде чем отправиться в Южную Америку, купил несколько книг о языках здешних индейских племен. Так, я уже два месяца занимался кечуа. Потому тот текст, о котором вы говорили, меня страшно интересует. У кого же эта бумага?

59

Кечуа— основное население андийских нагорий; вместе с аймара, близкородственной им народностью, кечуа составляли преобладающую массу жителей древней перуанской империи; кечуа и аймара были наиболее распространенными языками в государстве инка.

— Да все у того же моего друга, которого я отрекомендовал вам как превосходного сендадора.

— Он — владелец документа?

— Да. Он получил его от одного умершего монаха.

— Почему именно ему подарили рукопись?

— Потому что он сопровождал этого монаха в его путешествии, и больше с ними не было никого. Он вел святого человека с той стороны Анд, должен был отвести его в Тукуман, в монастырь доминиканцев. Но в пути падре [60] , который был очень стар, внезапно заболел и умер. Незадолго до смерти он передал сендадору документ. Я его уже смотрел. Там есть два чертежа.

60

Падре— буквально: «отец»; обычное обращение к католическим священнослужителям в испаноязычных странах.

— И что же, вы не смогли ее прочитать?

— Нет. Но сендадор несколько лет учился, он больше меня понимает в бумагах. Он считал, что дело это совершенно верное, и взял меня с собой. Мы побывали в обоих местах, но ничего не нашли.

— Он вам ничего не сообщил о содержании документа?

— Сказал все, что он знал.

— Могу ли я узнать, что вы взяли себе на заметку?

— Тот падре, что передал документ, был человеком ученым. В свое время он испросил разрешения отправиться в Перу и развязать узелки на шнурках…

— Развязать? А не распутать? Вы хотите сказать — расшифровать их?

— Да. Жил тут некогда один народ, звали его инка [61] ; люди эти, вместо того чтобы писать на бумаге, завязывали узелки на шнурках. Я знал, как назывались эти шнурки, но опять позабыл.

— Кипу?

— Да, вот такое было название.

— Каждое кипу состоит из связки шнурков, то есть из главного шнурка, к которому различными способами привязаны тонкие шнурки разных цветов. Цвет и способ завязывания узелков имели свое особое значение.

61

Инка(«инки») — они не были особой народностью; это всего лишь титул верховного правителя империи; в более широком смысле понятие «инка» включало в себя также высшие аристократические круги древнего государства.