На рубеже веков. Дневник ректора
Шрифт:
Лувр, конечно, перегружен, он как тот библиотекарь, который на каждый вопрос читателя сует ему докторскую диссертацию. Может быть, это связано с тем, что он не просто музей, а еще и грандиозное шоу, собирающее самого разнообразного зрителя. Но какая пропускная способность! Эрмитаж, не уступающий Лувру по величию и составу коллекции, конечно, в техническом отношении в прошлом веке.
Можно скептически относиться к строительству во дворе Лувра «Пирамид», под которыми оказался «предбанник» музея, но это счастливая идея позволила точно, а главное, быстро распределить все людские потоки. И здесь невольно: сколько недополученных денег у русской
Кстати, общий билет во все музеи позволяет еще и стимулировать посещаемость, т. е. создать моду, престиж на посещение музеев. Это как низкие налоги, их хочется платить.
В Лувр попали около шести, по средам он работает до 21.45, за два часа осмотрели французскую скульптуру, древний Вавилон и апартаменты Наполеона III. В апартаментах все похоже на роскошь Александра III. Как в это время завитушек и бархатных портьер боролись с пылью? Наибольшее впечатление произвела пожилая соотечественница расхаживающая по апартаментам в шлепанцах. Все то же: жили же люди!
Мысль о том, что империя крепко пограбила свои провинции.
Каменные быки из Месопотамии. Несколько раз был в Ираке, а ничего подобного не видел.
Мысль о том, что в писании дневника есть опасность: не поторопишься, отложишь — и одно впечатление затмевает другое.
Музей О. Бальзака, в Пасси. Ехали туда с пересадками. «Мы ждем вас после 24 мая» — это на плакатике, который висел на двери дома, где жил Бальзак в Пасси. Я с досадой приписал своей профессорской авторучкой: «Очень хреново!». Я представил себе, как кого-нибудь из соотечественников моя приписка повеселит. Если, конечно, соотечественник умеет читать.
В Лувре есть буклеты на всех языках — кроме русского.
Зато под одним из мостов призыв нашей соотечественницы «Сосу здесь! Маша», меня эта надпись повеселила, как весточка с Родины.
После неудачи в Пасси мы с С.П. от замечательного «Дома Радио» — это неподалеку, карикатура на него есть в Москве — круглый жилой дом в Матвеевском, автобусом отправились на Вандомскую площадь. План во что бы то ни стало нужно выполнять — просмотреть музеев на 180 франков (именно столько стоит музейная карта на 3 дня).
Музей Виктора Гюго.
В 20.30 в 14 квартале у Клода Фриу и Сокологорской. Позже подъехал Рено Фабр. Описать квартиру Фриу и Сокологорской очень трудно: это, с мельчайшими деталями, декорация к опере Пуччини «Богема». Только эта огромная мансарда находится на втором этаже. Сын Ирины Ивановны и Клода Игорь сейчас преподает где-то в Марокко. Судя по всему, эта парижская собственность ему ни к чему. Но такой интерьер строится всю жизнь. Здесь нет просто книг, просто афиш, просто сувениров — все принадлежит жизни, за каждым предметом история, за книгой автор. Но все ветшает, требует ремонта. Я представляю, как со временем это окажется никому не нужным.
Ужинали в этой самой обстановке. Меню было по-французски скромным: омлет с сыром и ветчиной, красная фасоль с кусочками мяса, торт, чай, традиционный сыр. Здесь дело не во французской прижимистости, а в невероятной занятости Ирины Ивановны и Клода. Клод, кстати, выпускает 5-томник Маяковского со своими комментариями. Мне кажется, что мы в России этого поэта мирового класса окончательно забыли. Вина было много. Я впервые попробовал «Вдову Клико». Отличается французское шампанское от вина, которое называли «Советским шампанским». Посидели тихо и ладно: четыре ректора как никак…
Разговор крутился вокруг отсутствия
Ирина Ивановна с облегчением обнаружила, что мы доберемся до нашего общежития своим ходом. У Клода и Сокологорской дивной красоты афганская борзая. Шерсть везде, как и у меня в квартире.
18 мая, четверг. День музеев.
Все рассчитали, чтобы музейную карту использовать на полную катушку. Но не тут-то было, карта действует только для госмузеев. А мы-то раскатали губы на «музей эротики», о котором узнали в путеводителе, пять этажей набитых несколькими тысячами экспонатов. Поразили «эротические» устройства и порнография начала века. В принципе ничего не меняется. Фигура сидящей в кимоно японки, сразу через зеркало видны ее половые органы. Наши русские в книге отзывов: «Мы из России. Интересно, но немного старомодно. Хотели бы узнать что-нибудь новое и свежее. 17.05.2000 г. Л. Казакин, А. Леонов».
19 мая, пятница. Вы можете сколько угодно стоять над уже давно поевшей и сложившей свой коробки на поднос французской парой в переполненном «Макдональдсе», но они и не подумают двинуться. Пока лишь три раза, за время пребывания в Париже, посещали «Макдональдс», один раз побезумствовали на улице Риволи в открытом кафе (кофе, два сэндвича — 100 франков).
Музей Клюни. Это рядом с Сорбонной. С десяток раз, в прежние времена, вместе с Б.Н. Тарасовым проходили мимо каких-то археологичностей, меня магнитом тянуло к ним, но вот оказалось, что это действительно остатки римских терм — эти провинциальные остатки тоже впечатляют! — рядом музей Клюни, созданный на основе аббатства. Еще раз вспоминаю, что никто не сделал так много для восприятия русскими истории Франции, как два писателя: Дюма-отец и Морис Дрюон. Они крепко мифологизировали персонажей ее и топонимику. Что там делал у нас д'Артаньян? Сен-Жермен, Сен-Дени — впервые я об этих местах узнал от знаменитых авторов.
В музее Клюни для меня оказалось впечатлительным: постановка музейного дела, античные реалии — первые термы, которые я видел, литературное слово отчасти материализовалось. Здесь предметы средневековья, среди которых шесть гобеленов «Дама с Единорогом». Все это в деталях не удается сохранить в памяти, но в душе надолго будут раздаваться звоны, и чувствоваться вибрации, исходящие от этих кусков тканей. Вот оно, просто, безо всякой внешней цели и назидательности, прекрасное. Возможно, это символическое изображение человеческих чувств. В одном из залов выставлены и головы ветхозаветных царей, сбитые со статуй Нотр-Дама во время революции. Надпись на табличке — «еврейских королей», в путеводителе — иудейских «королей», из чего можно сделать вывод, что французских. Почти сразу же после музея я совершенно случайно наткнулся на этих же «королей» у Пруста. Как переплетаются жизнь, литература и сегодняшняя политика.