На руинах Эдема[СИ]
Шрифт:
Я неуверенно потянула Игора за руку.
— Пожалуйста, пойдем отсюда, — не узнавая своего голоса, попросила я. Мальчик поднял на меня глаза, полные обиды, разочарования и непонимания.
— Но ведь самое интересное еще не началось! — воскликнул он.
Я нервно сглотнула: зрелище, когда одна мутировавшая тварь сожрет другую, в моем личном списке «интересного» стояла на одном из последних мест. Я и раньше не пылала пламенной любовью к грызунам, а после того, как мы с Лоа чуть не достались на ужин их стае… В общем, мне
— Все ясно, Игор, — подросток, который первым поприветствовал меня и, похоже, был тут своеобразным заводилой, насмешливо усмехнулся, — Посмотрите на нее — какой их этой девчонки Гонец, раз она при виде безобидных зверушек дрожит!
Мои щеки запылали от обиды — чтоб какой-то юнец обвинял меня в малодушии! Посмотрела бы я на то, что стало с его бравадой, окажись он один на один с парой сотен «безобидны зверушек», если они не будут сидеть за решетками клеток.
— Неправда, она Гонец, Денв! — почти прокричал Игор. Ну, хоть кто-то в меня верит — и это радует.
Меня все еще мутило от ожидания не самого приятного зрелища в моей жизни, однако я уже все для себя решила. Как ни стыдно признаваться, меня просто и по-детски взяли «на слабо».
— Глядеть, как звери друг другу глотки перегрызут — много храбрости не надо, — процедила я, мысленно добавив «… и ума тоже».
Этот Денв, кажется, собирался уже что-то сказать, но прежде, чем он успел это сделать, подземную тишину прорезал тяжелый топот шагов. Я увидела, как мгновенно побледнели и вытянулись лица у всех присутствующих.
— Ой-ой, — пролепетал Игор. А потом схватил меня за руку и после короткого и информативного «Бежим», потянул за собой в неприметную дверцу в правом углу комнаты. Резкие движения сразу же отдались болью во всем теле, я почти могла слышать, как скрипят от сдерживаемого крика мои зубы. К моему огромному счастью, бежали мы недолго: мальчишка буквально на следующем повороте затянул меня в дверцу, за которой оказалось крошечное помещение, то ли крупный шкаф, то ли какая-то подсобка.
— Так что происходит-то? — прошипела я после того, как немного отдышалась.
В темноте лица Игора разглядеть не удавалось, но судя по интонациям, он чувствовал себя виноватым.
— Ничего хорошего, — он вздохнул, — Взрослые не одобряют крысиные бои — считают, что они опасны.
— Да что ты говоришь, — усмехнулась я, — Скажи еще, что для этого нет никакого повода.
Мальчишка обижено засопел и, наконец, изрек: — Год назад одна из крыс вырвалась с арены и укусила кое-кого… Он умер — заражение крови, — он помолчал немного. — Потом говорили, что это случилось потому, что он до последнего скрывал укус, не хотел подставлять Клуб…
Я до боли сжала пальцы левой руки, прошептав только: — Он был твоим другом?..
— Да.
От слабого детского голоса у меня на сердце легла какая-то тяжесть. Слова нравоучений сразу же испарились из головы, они просто были неуместны сейчас. Вероятно, у поступка мальчика есть свои мотивы, которые
— Это была случайность и… Думаю, Ник бы не хотел, чтобы Клуб бросили. Я пришел туда уже после того, как… — перед моим внутренним взором возникло бледное веснушчатое лицо Игора, прикусившего губу, чтобы не плакать передо мной.
Я неуверенно заговорила:
— Послушай, я не могу указывать тебе, я просто выскажу свое мнение. Твой друг, Ник — где бы он ни был сейчас — хочет, чтобы ты был жив и здоров, и это должно быть для него важнее любых игр.
— Может, ты и права, — сказал Игор, но мне показалось, что я так и не сумела его убедить. Огромное невысказанное «но» повисло в конце его фразы. Я устало прислонилась к стене, понимая, что у меня уже не осталось сил на споры. А ведь нам еще предстоит утомительная дорога назад…
— Ты в порядке? — мальчик осторожно прикоснулся к моей ладони, все еще судорожно сжатой в кулак. Его прикосновение показалось мне обжигающим, а может, моя кожа была слишком холодной. Я кивнула в ответ на обеспокоенный вопрос, но, поняв, что в темноте этого не видно, выдавила из себя короткое «да». Похоже, врать о своем истинном самочувствии скоро войдет у меня в привычку. Не сразу, но все же я поняла, что на этот раз мне плохо вовсе не по физическим причинам — не могу толком объяснить, меня мутило от непонятного волнения, а в сердце шевелилось нехорошее предчувствие… Что это — неожиданный всплеск интуиции? Или таким странным образом дает о себе знать сотрясение? Я не знала ничего, кроме того, что мне сейчас очень скверно.
Время превратилось в тугую резину, а некто все растягивал и растягивал ее до предела: скоро резина лопнет и…
Пронзительный звон разорвал тишину, я приложила ладони к ушам, чтобы хоть немного его заглушить. Через пару минут все затихло.
— И что это было? — с ужасом спросила я, ожидая какую-то жуткую катастрофу…
Готова поклясться, что Игор после этого вопроса улыбнулся, еле сдерживая смех.
— Сигнал к ужину.
— Чего!? Да таким звуком к ужину и всех мертвых поднять можно! И почему я не слышала эту сирену, когда болела?
— В лазарете звукоизоляция хорошая.
Вот чертовы медики, все у них не как у людей.
— Пойдем тогда, поедим уже, — устало предложила я, надеясь, что по дороге не свалюсь в обморок. А судя по ощущениям, вероятность этого была высока.
— Ага, — кивнул Игор, — Я тут знаю, как путь срезать — сразу в столовую попадем.
Слова «срезать путь» из уст этого мелкого нарушителя правил насторожили, но сил спорить не было. Да и не так страшно все оказалось: миновали небольшой но невероятно запутанной лабиринт коридоров и множество дверей и, наконец, очутились перед той, за которой по словам мальчика и находилась столовая. Неожиданно оттуда послышался шум, потом крик на высокой ноте — утихший через несколько секунд и сменившийся громкими ругательствами. Встревожено оглянувшись на Игора, в ответ я получила только недоуменное движение плеч. Недолго думая, я толкнула дверь и шагнула внутрь, чтобы сразу застыть от увиденного.