(На)следственные мероприятия
Шрифт:
Ничего себе предложение! Как-то оно странно звучит в устах того, кто…
– И это говорит человек, всегда действующий по правилам?
– Ну… не всегда все-таки, – признался он. – Да и…
– Ну-ка, ну-ка, с этого места попрошу подробнее!
– Правила бывают разные.
– Здесь-то все предельно ясно.
– Не скажи.
– Позиции, серии ударов, места касаний, засчитывающиеся в определенной пропорции… Даже думать не надо: все заранее расписано.
– Тебе это не подходит.
– В смысле?
Морган
– Будешь надевать?
– Конечно. Это же защитные…
– Скажи, на кой черт тебе сейчас защита?
– Ну как же… Я же не хочу получить…
– Не хочешь получить руку принцессы?
А вот это уже почти оскорбление. И я бы, пожалуй, с большим удовольствием приложил синай не к Катсу, а совсем к другому человеку… Нет, он не противник. И не соперник. Напарник. И, наверное, мне только сейчас стал понятен смысл этого слова в полной мере.
Пара ведь должна образовывать единое целое, правильно? Так мы и образуем. Но там, где есть инь, оставшуюся часть пространства обязательно должен занимать ян. Проще говоря, мы вряд ли когда-нибудь добровольно сойдемся во мнениях по любому поводу просто потому, что… Потому что так и должно быть. Для равновесия.
– Ты прекрасно знаешь, чего я хочу.
– Так заяви об этом всему остальному миру!
– Не понимаю.
– Ну нацепишь ты на себя этот чайник… И что дальше? Будете плюхать и пыхать друг напротив друга полчаса, подубасите немного, разойдетесь… Кто лакировку кому поцарапает больше, тот и выиграл?
Э… Примерно так все и есть. Но зачем же специально опошлять?
– Таковы правила.
– Забудь о них.
– Я не…
– Установи свои. Для себя.
– Тебе легко говорить! А сам-то пробовал?
Морган грустно улыбнулся:
– Я вообще живу иначе. Как шарик для пинг-понга: ищу, от какой поверхности оттолкнуться, чтобы попасть в нужное место. У тебя другой путь.
Тоже мне, философ-самоучка! Хотя… Я бы, пожалуй, посмотрел, кто окажется сильнее в диспутах о путях и смыслах, мой напарник или просветленный даос.
– Ты всегда бросал вызов миру, ведь так? Почему же теперь уходишь в защиту, когда нужно атаковать яростнее прежнего?
– Тебя послушать, так ты больше всех заинтересован в том, чтобы свести меня с принцессой… С чего бы вдруг?
Ага, глаза все-таки отвел! Значит, есть что-то, есть у капитана Кейна в рукаве. Да-да, в этом обтрепанном и замусоленном рукаве!
– Я угадал?
– Да.
Получив ответ без паузы и прочих обычных уклонений, я даже опешил. И не сразу переспросил:
– И почему тебе это так важно?
– Ты правда хочешь сейчас же узнать причину? Тогда у тебя не останется повода возвращаться с поля боя со щитом, а не на щите.
А ведь он прав. Предвкушение раскрытия тайн куда как заманчивее, чем разгадки секретов, да еще полученные
– Думаешь, я могу победить?
– Задай этот вопрос себе.
– Внук? Ты готов? – поинтересовался Тору-сама, появляясь в дверях.
Действительно готов. Как ни странно.
Морган Кейн
– Чашку чая? – спросил господин Ишикава.
– Лучше пива, – ответил я, отворачиваясь от окна, за которым на приличном отдалении два наших бравых бойца собирались скрестить свои шпа…
Не, ну дети какие-то, право слово! Палочками будут друг друга тыкать. Вот если бы взяли в руки нормальное оружие, чтобы звон, искры, кровь струями, отрубленные конечности… М-да, настроение какое-то убийственное. А все почему? Потому что амеба по имени Амано вдруг решила свои ложноножки, вечно топорщащиеся в разные стороны, втянуть. Намертво.
Понимаю, что он не верит в свои силы, сравнивая себя с Катсу. Но разве это повод для того, чтобы поднять лапки вверх и сдаться? Особенно когда от твоего успеха зависит будущее кучи других людей? Насколько же мы, оказывается, разные! Вот мне для себя ничего не надо. Обойдусь. Налегке оно даже как-то приятнее, и уж тем более привычнее. Но, когда мне говорят: парень, если не выложишься по полной, всем будет плохо, я даже не задумываюсь о том, сколько придется приложить сил. Ведь кому-то действительно может стать плохо, если смухлюю, схалявлю и прочее. Кому-то. И неважно, что у этого «кого-то» зачастую не находится для меня ни лица, ни имени: мне достаточно знать, что он существует. Где-то. А главное, может вдруг перестать существовать.
– Подойдет? – Моей руки коснулась чудно прохладная, запотевшая бутылка.
– Вполне.
Дедуля, успевший за время моих раздумий заварить чай, поднес к губам фарфоровый цветок, сделал крохотный глоток и счастливо сощурился, превращая свои и без того не слишком большие глаза в узенькие щелки.
– Волнуетесь за исход поединка?
Если бы! Исход сам по себе ничего не меняет и не решает. А вот какие выводы сделает Амано и как воплотит их в жизнь, это вопрос.
– Или больше – за своего напарника?
За напарника я как раз не волнуюсь, потому что с достаточной степенью достоверности представляю, на что он способен. А вот за друга… Даже очень. Ведь в какой-то мере то, что сейчас происходит, самая настоящая проверка дружбы. И, наверное, я должен был сказать больше или доходчивее, чтобы он понял…
– Впервые я увидел своего внука всего несколько дней назад. Нет, до этого момента я, конечно, следил за его жизнью. Издалека. Все его успехи и неудачи становились известны мне, что называется, в реальном времени. Но я представлял себе его несколько иначе. Совсем не таким, каким увидел, когда приехал.