(На)следственные мероприятия
Шрифт:
Неужели возлюбленного?!
– Значит, вас утомляют чужие отпрыски? А вот ваша настойчивость говорит о том, что вы вовсе не против завести своих.
– Вы все шутите, Сандра. – Приставала правильно понял намек и чуть отодвинулся назад, приближаясь теперь уже ко мне. – А ведь есть вещи, над которыми грешно смеяться.
– Вы увидели на моих губах хоть тень улыбки? – холодно спросила донна Манчини.
– Нет. И это позволяет мне надеяться…
Он снова качнулся вперед. Вместе с мячиком, который сорвался с моей ладони.
– Это еще что за…
Пшеничные локоны не вздрогнули и теперь, зато я оказался лицом к лицу с разъяренным… ну, скажем, аристократом. По крайней мере, он таковым выглядел. А вот продолжать выглядеть не собирался:
– Что вы… – Беглый осмотр показал, что церемониться со мной не надо, и я услышал надменно-шипящее: – Что ты себе позволяешь?!
– Я тут недавно у врача был. Хороший такой врач, понимающий. Так вот, он сказал, что кровь иногда все-таки должна приливать к голове. В профилактических целях.
И кровь прилила. Даже нахлынула: щеголь стал похож на переваренного омара.
– Ты… – С его губ почти слетело непристойное слово, но воздыхатель по имени Дон вовремя вспомнил о присутствии женщины и повернулся к ней, заодно отчасти вымещая свою ярость в другом направлении: – Кто этот человек? Что он здесь делает?
Ах, значит, ты пока еще не хозяин этой охотничьей территории, раз не потянулся за коммом, чтобы вызвать охрану или полицию? Отрадно это сознавать. Потому что тогда у меня остается крохотная надежда, что и в сердце одной замечательной донны тебе делать не…
– Консультант. По уличной культуре.
– Скорее по культуре уличных банд, – презрительно скривился пшеничноволосый.
– Ближе к зиме планируется выставка выпускников. И я должна подобрать экзаменационные темы. Это тщательная работа, и она требует…
– Общения с маргинальными субъектами? Сандра, разве вы не видите? Этот человек явно не прочь нарушить закон. И я даже боюсь подумать, что случится, если его намерения осуществятся в отношении…
– Дон, позвольте мне проявлять самостоятельность хотя бы в тех сферах, где меня заслуженно считают экспертом.
– Дорогая…
– Я присоединюсь к вам чуть позже. А сейчас позвольте мне поговорить с моим… консультантом.
В голосе донны Манчини отчетливо послышались нотки, похожие на те, что я слишком хорошо изучил, плотно общаясь с тетушкой. Воздыхатель, со щек которого румянец еще не успел сойти окончательно, снова залился краской, но уступил изящно завуалированному и одновременно непреклонному требованию объекта своей страсти: вышел. А заодно хлопнул дверью так, что зазвенели оконные стекла.
Алессандра проводила его взглядом, явно желая удостовериться, что надоедливый знакомый все-таки убрался подальше, и только потом посмотрела на меня. Первый раз
– Я должна поблагодарить вас.
Что можно сказать в ответ? Ах, не стоит благодарности? Ах, на моем месте так поступил бы любой мужчина? Ах, зовите, и я тут же примчусь на помощь?
Ну да. Что-то такое. Самое смешное, все это было бы чистейшей правдой. Только в том и состояла главная беда, что подобные слова одинаково нелепо смотрелись бы в исполнении и Моргана Кейна, и Дэниела Уоллеса. Хотя бы потому, что человек – один и тот же, неважно, раскрашенный, как индеец, или невзрачный, как привидение.
– Так поблагодарите.
Она подняла бровь. Левую. Изогнула изящно-удивленной дугой. Наверное потому, что доселе никто в разговоре с донной Манчини не переходил от слов к делу, пропуская вежливые расшаркивания. Но крепость ведь еще не пала, если подъемный мост слегка качнулся на цепях?
– Я не буду спрашивать, откуда вы здесь взялись и что на самом деле собирались сделать. Это сойдет за благодарность?
– Вполне.
Я повернулся, собираясь уходить, и услышал чуть насмешливое:
– Вы всегда так дешево берете за свои услуги?
– Зависит от нанимателя.
– Тогда… Я хотела бы предложить вам еще одну небольшую работу.
– Какого рода? Сломать кому-нибудь ноги?
Она явно улыбнулась, я чувствовал это даже спиной:
– Может быть, может быть… Но для начала хватит и сломанного сердца.
– Я не мастер разбивать сердца.
– Вам и не придется. Думаю, я смогу справиться сама… Если вы чуточку поможете. Просто поприсутствуете в одном месте некоторое время.
Зашуршала бумага.
– Вот. По этому адресу, сегодня в семь часов вечера. – Мне в ладонь ткнулся сложенный листок.
– Хотите отвадить того блондинчика от своего дома?
– Хочу, – честно ответила она, снова глядя мне прямо в глаза.
– Куда же смотрит ваш мужчина, если разрешает вам так…
– Рисковать? – Сандра оказалась совсем рядом, меньше чем в шаге от меня.
– Чудить.
– Он не будет против, – улыбнулась донна Манчини, и выражение ее лица показалось мне подозрительно многозначительным. – Он для этого сам слишком чудной.
Выбираться из здания школы к дороге пришлось в лучших традициях наших славных десантников, выбрасываемых обычно черт знает куда, но в место всегда пересеченное, труднопроходимое и под завязку наполненное «вероятным противником». То есть пришлось прятаться старательнее обычного, и мне это даже удалось. Правда, при соблюдении того условия, что преследование отсутствовало. Полностью. И все же взгляды в спину мерещились, что не добавляло мне ни оптимизма, ни прочих положительных эмоций.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
