(На)следственные мероприятия
Шрифт:
Единственная неприятность состоит в том, что через какое-то время, не слишком продолжительное кстати, свет фар машин, едущих навстречу, начинает усыплять. Казалось бы, должно происходить ровно наоборот, но с каждой новой вспышкой ведь тянет не распахнуть веки пошире, а зажмуриться и…
– Хватит гнать. Меня уже почти укачало, – проворчали с заднего сиденья.
– И давно ты проснулся?
В ответ тактично промолчали, позволяя сделать предположение… Значит, гаденыш
– Так ты только притворялся спящим?
– Почему? Я честно пытался поспать. Но как тут заснешь, когда то один извращенец покушается, то другой…
– На что покушается? На твою невинность? У меня имеются большие сомнения на этот счет.
– Уверен, что я неспособен вызвать страсть в чьем-нибудь сердце?
– Уверен, что слухи о твоей невинности сильно преувеличены!
Он фыркнул, чем вполне подтвердил высказанные подозрения. А потом сказал, совершенно спокойно и буднично:
– Вообще-то тот парень собирался меня убить.
Я рефлекторно ударил по тормозам, Морган качнулся на сиденье, но, поскольку был перетянут ремнями, шлепнулся на прежнее место, сообщая:
– И ты от него недалеко ушел.
– Что это все значит?!
– Кинь мне комм. Надо сделать один звонок.
Я выполнил просьбу, правда, кидать ничего, разумеется, не стал, а передал из рук в руки: с ловкостью напарника можно было в лучшем случае рассчитывать на то, что переговорное устройство останется всего лишь поцарапанным и помятым.
– Ванда? Обхода еще не было? Ну и хорошо. Нашел я вашего дилера. Вернее, он меня нашел. В общем, такое дело… Он явный эмпат, причем сильный. Наверное, когда принимали на работу, его талант еще не проявился в полной мере… А не принять не могли, конечно: парень же так хорошо ладил с пациентами, да? Кто? Ну, высокий такой, светленький. Ах, нужно конкретнее? На бейджике было написано «Алан». Теперь понятно? Нет, я не кокетничаю! Надеюсь, больше от меня ничего не требуется? Ну и ладушки. Передавай тете привет.
Прозвучал сигнал окончания связи, но комм ко мне не вернулся: Морган продолжал вертеть его в руках. И разумеется, объяснений не последовало. Пришлось спросить самому:
– Какой еще дилер?
– Да в лечебнице. Парнишка, похоже, потерял крышу на почве желания помогать страждущим. Вот и мне попробовал «помочь», на свою голову…
– Путем убиения?
– Ага. Потому что его обычная «психотерапия» ощутимого эффекта даже в сочетании с наркотиками не дала.
– Ты что, принимал наркотики?!
– Ну… так, лизнул немного.
– Мо!
– Они бы мне не повредили. Правда, – извиняющимся тоном добавил напарник. – После той чистки, что мне устроила Ванда,
Вот в этом и состоит весь Морган: скучно сообщает всякие ужасные вещи, от которых, если только попробовать задуматься, волосы дыбом встают.
– Все было настолько серьезно?
– Да ну, фигня. Обычное отравление. Наверняка можно было щадящими процедурами обойтись, но ты же знаешь Барбару!
Да уж, знаю! Вот ведь гадина, невинно рассуждала об отдыхе для любимого племянника, а сама из одного задания тут же втолкнула в другое. Как к такой родственнице можно относиться, скажите? Только любить, что Морган, собственно, и делает. Но любовь – не повод капитулировать перед превосходящими силами противника.
– Куда ехал-то? – спросил напарник, явно желая сменить тему.
– А? – Ну да, мы же остановились. И вполне благополучно, несмотря на экстренность. – Домой.
– Домой? – хмыкнули сзади. – Что-то я дорогу не узнаю.
И он совершенно прав. Потому что с самого начала дом имелся в виду мой, и только мой.
– Единственное место в мире, где Барбара не сможет до тебя добраться. Разве ты не хочешь туда попасть?
– Ну, попаду я в любом случае, – вздохнул Морган. – И в любом смысле.
Он еще немного помолчал, но все же поинтересовался:
– У тебя хоть выспаться можно будет? А то вдруг дедуля устраивает побудку с первыми петухами?
– Э… А я не знаю.
– Как это?
– Да я дома последнее время не ночевал.
– А где?
Я начал вспоминать. Вслух:
– Последнюю ночь – в КПЗ. Предпоследнюю просто не помню. А до того… У тебя.
– Как это, у меня?!
– В квартире. Понимаешь, я в первый же день с дедом поссорился, и…
– Да, своих семейных проблем мне мало, теперь еще и чужие придется разгребать, – простонал напарник.
– Не придется, – пообещал я, правда, не слишком уверенно, трогая «маверик» с места. – Мы уже… помирились.
– Неужели?
И не поймешь ведь, язвит или искренне надеется на радужное разрешение всех проблем.
– Он вроде доволен.
– Ключевое слово «вроде»?
– Да ну тебя!
Какое-то время мы молчали. Долгое. До того самого места, где я обычно паркую машину.
– Все, приехали! Вылезай.
Морган угрюмо буркнул:
– И не подумаю.
– Это еще почему?
– Что-то не хочется босиком по твоим аллейкам ходить.
Хм. Пожалуй, он снова прав: по крупному речному песку, смешанному с гравийной крошкой, не слишком приятно гулять без обуви.
– Может, принесешь тапочки?