На службе у Кощея
Шрифт:
— Стража? Стража не помешает, — усмехнулся Илья. — Вот Кощеевы стрельцы, те, если пронюхают, поднимут вой!
— Неужели и впрямь подраться нельзя?
— Не положено. Эдикт запрещает, — вздохнул Илья. — Подраться, это еще полбеды. А вот публику собирать не велено. Считается, что это вроде азартной игры! Ну, как рулетка. Постой, так ты, небось, и не знаешь, что такое рулетка?
— Не знаю, — честно признался Яромир.
— Рулетка, брат, это слаще девки! — мечтательно протянул дружинник. — Попробуешь раз, и не отвяжешься!
— Наверное, это очень вкусно? —
— Чего-о?! — Илья Муромец вытаращил на Яромира глаза, затем усмехнулся и положил ему руку на плечо. — Эх, брат! Это же игра! На деньги! Вот, к примеру, как в кости. В кости-то играл?
Яромир мучительно покраснел.
— Неужели и в кости не играл? — изумился Муромец.
— Не играл, — признался Яромир. — Я... я стихи пишу!
Тут настала пора удивиться Илье. Он раскрыл рот и принялся рассматривать витязя как некую диковинку. Затем осторожно прикоснулся к нему, словно для того, чтобы удостовериться, что перед ним живой человек, а не бесплотный дух. И только после этого осторожно попросил: «А ну-ка, прочти!»
— А что прочесть-то? — спросил Яромир. — У меня стихи разные есть. Могу про девок, могу про битву, про все, что хочешь!
Илья Муромец слегка смутился, но после минутного колебания махнул рукой.
— Давай про девок! Про битву я и так много знаю!
Яромир поднялся с камня и театрально выставил правую руку вперед:
Ходит по двору Марфута,В три погибели согнута.У ней дочка высший классИ всегда подбитый глаз!— Здорово! — изумленно выдохнул Илья. — Вот это по-нашему! Только кто же ей глаз подбил?
— Сосед, — не задумываясь, ответил Яромир.
— Дурак твой сосед! — рассердился Муромец. — Разве девок кулаками надо потчевать? Для этого другая штука есть! Ладно, читай еще!
Во соседнем во селеДевки все навеселе,Две копеечки кладешь —И гуляй, едрена вошь! —с выражением прочитал Яромир.
— Две копеечки? — поразился Илья. — Не может быть!
— А что, много?
— Конечно, мало! Разве это деньги? У нас двугривенный, не меньше!
— У вас инфляция, — сказал Яромир, ловко вворачивая подслушанное у боярина Матвеева слово.
— Верно, — согласился Илья Муромец. — Она, зараза! А ты, парень, как я погляжу, не промах! Тебе бы не в дружину, а в университет! Глядишь, важным человеком стал бы. Ну да это никогда не поздно. А вон и мои секунданты идут!
Яромир обернулся на шорох приближающихся шагов и буквально остолбенел от удивления.
— Как?! Ваши секунданты — Добрыня Никитич и Алеша Попович?! — воскликнул он.
— Ну да, — кивнул Илья. — Мои верные товарищи. Куда я, туда и они! Недаром нас неразлучной троицей называют. А что это ты так удивился?
— Да так просто. — Яромир кашлянул.
— Ну,
В самом деле, послышался разноголосый гул, и следом за Добрыней и Алешей из открытых ворот вывалилась возбужденная толпа. Кажется, каждый из них был навеселе.
Тем временем секунданты подошли ближе и изумленно вытаращились на Яромира.
— Эй, парни, что такое? Чего это вы на него так уставились? Это Яромир. Тот самый нахал и грубиян, о котором я вам рассказывал. Это он отдавил мою любимую мозоль! С ним я буду биться на кулаках. Кстати, Яромир еще и стихи сочиняет. Талантище! Божий человек! Эй, вы как будто оба белены объелись! Может, хватит в молчанку играть, а? Что скажете?
— Друг мой Илья, дело в том, что я тоже дерусь с этим человеком! — Добрыня наконец-то справился с удивлением.
— Как? — ахнул Муромец. — И ты тоже?!
— Да! — ответил за Добрыню Яромир. — Но только в три часа!
— Алеша, а ты что скажешь?
Алеша Попович озадаченно почесал в густых волосах. Он специально их завивал, пользуясь бигуди одной знакомой кухарки.
— Друзья мои, все дело в том, что и я дерусь с Яромиром! — сказал он после некоторого замешательства.
— Как, и ты?! — разом выдохнули Илья Муромец и Добрыня Никитич. — Но этого не может быть!
— Еще как может, — сказал Алеша и недвусмысленно покосился на Яромира.
— Мы бьемся в четыре часа! — уточнил Яромир с важным видом.
— Братцы, я что-то не догоняю! — Илья Муромец взлохматил буйную голову и уставился на Яромира. — Ты что, со всеми успел поругаться?
— Выходит, что так, — развел руками Яромир и тут же добавил: — Я действительно вел себя не лучшим образом. Ну то есть слегка погорячился. Поэтому прошу извинения у всех вас. Но! Это вовсе не значит, что я отказываюсь драться! Наоборот, я к вашим услугам! — выпалил он и встал в стойку для нападения.
— Вот это по-нашему, по-богатырски! — похвалил Илья и снова поскреб в голове. — Но чей-то я не держу зла на этого парня! Честное слово, руки не поднимаются. А вы что скажете? Алеша, Добрыня?
— Да и мы погорячились, — сказал Добрыня. — В общем, я на этого парня зла не держу. Даже наоборот! Побольше бы таких ребят, и жить стало бы веселее. Но подраться все-таки не мешает!
— А ты что скажешь, Попович? — прищурился Илья.
— Нам просто интересно померяться силами, — поспешил сказать Яромир и краем глаза заметил, как Алеша Попович облегченно вздохнул.
— Тоже дело! Богатырская забава — это святое! — согласился Муромец. — Ну, так что? Начнем? — И он посмотрел на окружившую их тесным кольцом толпу.
— Одну минуту, — сказал Попович, — только узнаю, сделаны ли ставки? — Он подозвал кого-то из толпы и наконец вернулся. — Ставки сделаны, господа! Можно начинать!
Илья скинул с себя кольчугу, рубаху и остался обнаженным по пояс. То же самое проделал и Яромир. Они встали друг против друга и замерли. Яромир невольно подивился тому, каким огромным оказался Муромец. По сравнению с ним он выглядел стройным юношей.