На сопках Манчжурии
Шрифт:
Подобные поселения были идеальным местом для укрытия всех гонимых людей немецкой нации, и Тотенкопф не стал исключением. Поселившись в одном из дальних хуторов, он отдался любимому занятию, созданию нового оружия уничтожения. В специально оборудованной генералом Бергом лаборатории, «профессор зло» ставил опыты и вел научные изыскания, чей результат должен был полностью затмить все то, что было создано им ранее.
Обуреваемый честолюбивыми помыслами, желая навечно прославить своё имя, профессор Тотенкопф сосредоточил все свое внимание на разработке «лучей смерти». По замыслу ученого это должно было быть оружие способное легко уничтожать не только живую
В начале своей работы профессор хотел создать свои смертоносные лучи на основе радиоволн, которые должны были облучать войска врага, но по прошествии времени он отказался от этой затеи. Тотенкопфа захватила идея создание мощного теплового луча, который должен был уничтожать все на своем пути, подобно молнии громовержца Зевса.
Для реализации этих грандиозных намерений профессору понадобилось значительная сумма денег, которую ему предоставил его компаньон и товарищ генерал Берг. Именно на них в Европе и Америке через подставные фирмы закупались материалы и оборудование, необходимые для создания теплового оружия.
Естественно Берг не мог полностью финансировать все нужды профессорского проекта, как это в свое время делал кайзер Вильгельм. Трудно сравнивать возможности государства и частного инвестора, но этот факт нисколько не волновал Тотенкопфа. Наоборот, он видел в этом некий залог успеха, так как, по его мнению, обеспеченный всем специалист не столь проворен и изобретателен, как испытывающий нужду исследователь.
— Вы знаете, Берг, если бы мой аппарат создавался под эгидой государства, то его стоимость была бы значительно выше, чем та стоимость, которую тратим мы на его создание сейчас, — хвастался профессор своему компаньону, сидя за чашкой утреннего кофе.
Будь на месте генерала кто-нибудь другой, то он скорей всего замучил бы ученого перечислением сумм, отпущенных на его опыты, и был бы наверняка прав. Вначале он снабдил Тотенкопфа документами и перевез его сначала в Парагвай, а затем в Кордову. После на землях немецких колонистов в департаменте Тулумба была построена вилла с лабораторией, в которой профессор приступил к своим исследованиям. Быстрого результата они не принесли, но потребовались новые финансовые вливания.
Изучение физики это не только дорогое удовольствие, но и процесс с непредсказуемым результатом. Через три месяца кропотливой работы, выяснилось, что было взято неправильное направление, и теперь нужно начать все сначала.
Любой бы нормальный спонсор просто взвыл бы от этих известий и пустил бы пулю в голову незадачливому распылителю чужих денег. Любой, но только не генерал Берг. Он сочувственно покивал головой, спросил, сколько нужно добавить и открыл новый кредит дорогому другу.
Делая все это, генерал был в своем уме и не находился под влиянием алкоголя, наркотиков или иных средств, подавляющих волю и разум. Просто он как никто другой знал возможности профессора, свято верил в них, и как оказалось не напрасно. Прошло полгода, и опытный образец нового оружия был создан. Два с половиной месяца понадобилось профессору на его доработку, и тепловой луч сначала поджег кучу смолянистых веток, а затем прожег насквозь доску толщиной в десять сантиметров. Это был настоящий прорыв в проводимых исследованиях.
Изменяя и комбинируя составные элементы своего оружия, Тотенкопф сначала добился, что при помощи луча написал свое имя на стальной плите, а затем разрезал напополам двухсантиметровый лист брони. Профессор купался во славе триумфатора,
Нет, господин ученый не спустил всю денежную наличность своего друга, генерал был весьма предусмотрительным человеком. У него закончились лишь свободные финансы, все остальное было вложено в дело. Для их вывода потребовалось бы месяц-полтора, а такой срок ученый гений ждать не мог. Берг занялся поиском денег на стороне и первый к кому он решил обратиться был Камо.
По приезду в Аргентину он поддерживал с «сеньором колонелем» чисто дружеские отношения, не пуская его дальше очерченных границ. Камо было известно, что профессор жив и занимается новым видом вооружения, но, ни где он находится, ни каковы его успехи на новом поприще, бывший революционер не знал. Через его фирму шла часть профессорских закупок, но их список ничего не говорил Камо о том, на какой стадии находятся исследования Тотенкопфа.
Поэтому когда во время очередного визита Берг попросил у Камо денег для продолжения работ по тепловому лучу, «сеньор колонел» охотно согласился, но с одним условием.
— Поймите меня правильно господин генерал, я много наслышан о профессоре Тотенкопфе, но я деловой человек, который предпочтет всего один раз увидеть, чем сто раз от кого-то услышать. Я готов немедленно вложить в дело нужную вам сумму денег, но хотел бы, как говорится, пощупать товар руками. Если это действительно столь грандиозный проект как вы говорите, возможно, я вложу в него даже больше, чем вы запрашиваете, дорогой Берг, — Камо решительно извлек из кармана чековую книжку, достал вечное перо и замер, готовый подписать чек в любую минуту.
— Право не знаю, что и делать. Ваша готовность без всяких проволочек вложиться в наш проект радует меня, но вся проблема в профессоре. Возможно, чисто из суеверия, он не намерен показывать свой аппарат посторонним людям. Он и меня допускает в свою лабораторию крайне редко, — Берг сочувственно взглянул на Камо, делая вид, что ищет у него понимания ситуации. Говоря о нелюдимости профессора, генерал сильно лукавил, не желая допускать к делу новых лиц.
— Что же, вполне понимаю вас господин генерал. Людям науки вполне свойственны причуды сильно отличающих их от всех нас, но прошу правильно понять и меня. Мое желание взглянуть на аппарат не праздное любопытство, а стремление убедиться в правильности своего поступка. Ведь запрашиваемая вами сумма немаленькая и под честное слово её никто не даст. По сведениям, которые я получил из канцелярии губернатора, аргентинское правительство намерено начать в Кордове строительство авиационного завода. Сорок девять процентов будет отдано частному капиталу, и очень важно будет попасть в число первых пайщиков. Ведь это превосходное место для вложения денег, согласитесь со мной, — продолжал давить на немца Камо.
— Мне очень жаль дорогой друг, но профессор вряд ли изменит своим жизненным принципам, — Берг сделал вид, что хочет подняться и уйти, но Камо не стал останавливать его и предлагать новые варианты. В этих играх у него опыт был гораздо больше его собеседника.
— Не смею настаивать господин генерал, у каждого человека есть свои жизненные правила и их следует уважать. Однако мне не хотелось отпускать вас с пустыми руками, памятуя связывающее нас прошлое, — Камо развернул чековую книжку и размашисто заполнил передний лист. — Вот, прошу принять от меня чек на двенадцать тысяч долларов. Эту сумму я могу выдать вам в качестве помощи без каких-либо условий. Прошу.