На стороне подростка
Шрифт:
Далее (табл. 1, 2) можно проследить эволюцию моделей, предлагавшихся юным для подражания. Время героев наиболее ярко воплощается в эпохе рыцарства, в обряде посвящения и рыцарских доспехах.
В путешествии тоже есть негативная сторона — ссылка или депортация в какую-нибудь колонию. И позже понятие подвига и научных изысканий связывается с экспатриацией.
После монархии, после Французской революции сумерки богов привели прежде всего не к гибели идеологий, а к исчезновению института ученичества. Обязательное образование обесценило ловкие руки и искусство владения телом. Начиналась эра идолов. Машины для массового производства недолговечных звезд. Не стало больше образцов для подражания, не стало людей, за которыми хотелось бы идти или которых хотелось бы отвергнуть. Мао и Че как идеалы оказались недолговечны. Нравилось смотреть, что делают «идолы», но никто не мечтал о том, чтобы, их повторять. К ним относятся
Таблица 1
Модели, предлагаемые юношеству от Средних веков до наших дней
| Средние века | Возрождение — ХVIII век | XIX век — | 1960— 1980-е годы | Конец XX века |
| 1950 год | ||||
| Время героев | Время наставников | Время рулевых | Время идолов | Сумерки богов |
| Подражание рыцарству | Ученые | Полководцы | Юные звезды | Товарищи, заменяющие отца |
| Завоеватели | Великие мореплаватели | Борцы за свободу | Вожаки компаний | Коллектив той же возрастной группы |
| Обряды инициации | Обучение | Конец института обучения | Ни Бога, ни учителей | Конец идеологий |
| Коллизия: власть и мистика | Оппозиция: власть и совесть | Конец республики учителей | Возвращение к нарциссизму | Культ подобия |
| Крестовые походы | Гении | Революционеры | Эстеты и лжепророки | Гуманитарные ассоциации Великие правозащитные процессы |
Таблица 2
Образы взрослых опекунов, предлагаемые девушкам окружающей культурной средой
| Античность | Отец Кормилица |
| Средние века | Рыцарь куртуазной любви |
| Возрождение | Поэт |
| XVIII век, вторая половина | Мать-аббатиса Ветреный принц |
| XIX век | Офицер, романтический любовник |
| XX век | Врач Свободная женщина Художник, спортсмен |
Это феномен коллективного сознания, здесь речь не идет об индивидуальном потреблении. Критерием выбора может стать само участие в лидирующей группе.
Однажды лицеистов спросили, как должен называться их новый лицей. Многие предлагали Месрина [Месрин, Жак — фр. преступник, «прославившийся» в шестидесятые годы XIX в. своими побегами]. В конце концов это учреждение стало лицеем Жана Поля Сартра, причем так решили взрослые. По крайней мере, выбрали имя писателя, принятого молодежью. Но студенты много читали тогда Бориса Виана, возможно, им хотелось бы ходить в лицей Бориса Виана. Был лицей Сент-Экзюпери, в эпоху, когда взрослые знали, что молодежь читает Сент-Экзюпери.
Прямые отношения между читателями и «властителями дум» совершенно исчезли. В пятидесятые годы студент, которому нравился здравствующий тогда писатель, искал случая познакомиться с ним. Люди ходили на встречи, чтобы увидеть известных авторов. Сейчас, когда этих «властителей дум» можно увидеть по телевизору и когда книги, пользующиеся успехом, расходятся тиражом в сотни тысяч экземпляров, у людей нет потребности видеть их авто-ра. Раньше все-таки стремились к личному общению с учителем, гуру и т. п., а теперь с идолом коллективных празднеств вместе делать нечего. Теперь же, когда молодежь так незащищена, молодой человек, который встречает гуру, являющегося предводителем какой-нибудь группы, неизбежно попадает в положение жертвы. Ему только двадцать лет, он торопится заполучить автограф Элвиса Пресли или Джона Леннона. Музыкальные записи не дают ощущения присутствия тех, кем заполнено его воображение.
Но и получают они не настоящее послание, а его фотокопию.
Страшно было видеть совершенно бессильных, равнодушных молодых людей, которых не интересовали такие вопросы,
Однако, думаю, существует в подростках нечто такое, что не подвержено изменениям, нечто, что всегда с ними, — их потребность в дружбе. Вера в дружбу существует, и я думаю, что, когда они ее теряют, только тогда у них ничего не остается. Только дружба возвращает им живую жизнь.
Как свидетельствуют все романы, о которых мы здесь говорили, эти поиски страстной дружбы со стороны себе подобного были всегда. Этот индивидуальный обмен был всегда взыскуем, пусть даже обречен на неудачу, пусть даже не мог принести удовлетворения, этого обмена желали. Те, кто более других не ощущает себя в безопасности, кто мечется, бросается в коллективные формы жизни, возможно, просто не нашли этой дружбы или были преданы раз-другой.
Меня всегда ранит, когда об этом начинают спрашивать ребенка, попавшего в трудную ситуацию, подростка, даже пусть семи-восьмилетнего ребенка, когда видят, что он ничего не хочет от жизни. Такие дети есть, и надо сказать, что часто это дети, родители которых в разводе или разъехались. «Так кто же тебя предал?» Нет, не родители. Товарищ. И рана, нанесенная этим предательством друга или подруги, в зависимости от того, о ком идет речь, о мальчике или о девочке, еще углубляется тем, что родители разошлись по причине, для детей необъяснимой. Дети не понимают, почему разъехались родители, почему друг, которого они любили, их предал; если это случается еще раз, такие дети начинают думать: «Они поступают со мной так потому, что я ничтожество». Подростки теряют веру в себя. Такое бывает в детстве, обостряется в отрочестве, если подросток попадает в аналогичную ситуацию и его предает ровесник, товарищ, которому он верил и думал, что может рассчитывать на такое же доверие к себе. Речь идет о дружеской влюбленности без физической реализации. Хотя сама возможность такой реализации уже зарождается в процессе подростковой психологической трансформации, четырнадцати-пятнаддатилетние еще не готовы к сексуальной жизни. Дружба для них — нечто куда более сокровенное. Когда есть только друг и когда ты лишился веры в себя, потому что друг этот тебя предал, это ужасный удар для ребенка. Можно ждать, когда повзрослеешь, думая примерно так: «Когда я стану старше, у меня будут настоящие друзья». И вот опять оказывается, что это невозможно. Ждут взросления, стараясь не терять мужества, а повзрослев и пережив предательство еще раз, впадают в отчаяние. Обманутая дружба — это самое большое испытание отрочества: уж раз приходится покидать семью и отправляться в неведомое, на что толкает подростка первое проявление сексуальности, проходящее под знаком запрета кровосмесительства, самым важным для него становится дружба сверстников. Поскольку другой мотивации, кроме веры в себя, у него нет, в случае предательства он кажется себе обделенным в самом главном. И в этот момент покинутости, одиночества, смятения, возможно, именно коллектив, где отсутствуют личные отношения, может помочь реализовать остающиеся силы, придав хоть какой-то смысл энергии собственной личности, которая соединяется энергией других людей. Будь то коллектив, стоящий на позициях активной борьбы или пассивного невмешательства, где слушают пластинки, курят, выпивают или употребляют какие-нибудь наркотики для частичного самоудовлетворения, — не это главное.
Хрупкость, душевное опустошение отвергнутых подростков происходят оттого, что закон исключает для них индивидуально оцененный труд. Думаю, именно это заставляет подростков в наше время быть такими неустойчивыми. Разумеется, есть и другие причины социального крушения, но то, что у подростка нет работы, которая может помочь ему поверить в себя как в личность, пусть даже просто зарабатывая деньги, гарантирующие личную свободу после перенесенного удара, весьма серьезно: если можно себя содержать, что-то накопить, значит, будет свой дом, будет свобода маневрирования, можно будет начать собственную жизнь. А поскольку это невозможно, молодежь должна прибегать к незаконным средствам добывания денег или к незаконным способам добывания удовольствий. Даже если наркотики могут привести к смерти, для подростков это все равно удовольствие, потому что они помогают им выжить на какое-то время. Медленная смерть — это совсем не то, что моментальное самоубийство. Коллектив может быть прибежищем или заменителем веры в себя.
Идолы пятидесятых годов имели своих фанов, как харизматические лидеры — своих сторонников. Нынче же никаких фанов, не более чем порядковые номера, пешки в игре, которая не имеет ничего общего с индивидуальным, выбором, это всего лишь согласие на возможность почитать кого-то, кого выбрала толпа. Тут могут быть и другие соображения, если речь идет о премии тому, кто сделал выбор, отличный от других, и сумел его обосновать. Выигравшим будет тот, кто приведет убедительные доказательства того, что он чувствует и думает.