На страже Империи. Том 1
Шрифт:
Я оказался в Московской Государственной Особой Клинике. Больнице для аристократов-магов. Не то чтобы это было нужно — ведь перед выходом из портала, два дня назад, я сам себя обжег и порядочно изранил, просто повалявшись по раскаленной земле. Мне нужна была какая-то легенда, как и почему я вернулся из разрыва. Нужно было притвориться жертвой чудовищ.
Черная Книга была при мне… Но не совсем. Как и почти во всех таких гримуарах, первым же записанным в ней заклинанием было Самосвертывание — смещение Книги в пространстве и слияние с аурой владельца. Ничего особенного — вон, даже в моей палате
Но меня, конечно же, больше интересовал Интернет.
Хоть я и провёл тысячелетия в мире мёртвых, но прозябал я там не один. И уж от кого от кого, а от свежих собеседников, только-только покинувших мир живых и еще нуждающихся в постоянной болтовне, отбоя не было.
Особенно у меня — все еще сильного мага, способного защитить новичков от множества опасностей нового для них «мира».
В общем, о последних достижениях человечества — машинах, отмене официального рабства, огромных кораблях, парящих по небу слаженными усилиями магов из мелкой знати, я знал. Знал и о мировой информационной сети, которая хоть и была официально разделена между пятью Великими Державами, но на деле была действительно всемирным достоянием. И теперь поспешил изучить ее на деле.
В Интернете я провел прошедшие два дня, пока меня исследовали, обследовали и лечили. Как оказалось, целительство здесь — редкий и очень слабый дар, к тому же строго контролируемый. Так что лечат в основном технологическими методами. А маги предпочитают просто иметь хорошую защиту, не получая повреждений.
Понимая, что всё, что я буду вбивать в поиск, потом проверят компетентные господа, я делал вид, что просто любопытствую о мире, смотрю, чего обо мне и моем роде пишут всякие СМИ, интересуюсь эхом трагических событий, в которых мне довелось поучаствовать.
Увы, о последних в сети почти ничего не было, а то, что было, быстро удалялось. Я даже удивился, что Имперская Гвардия, которая и встретила меня возле портала, не избавилась от молодого и мелкородного Лихачёва как от лишнего свидетеля.
А раз кто-то решил ко мне заглянуть, значит, на меня есть еще какие-то планы. Осталось разобраться и решить, хочу ли я в этих планах участвовать. В моих ли интересах происходящее, или придется укоротить кому-то любопытный нос.
— Господин Лихачёв Дмитрий Алексеевич? — без стука вошел ко мне невзрачный человек средних лет. Одетый в неброское зеленовато-коричневое пальто, шляпу-котелок, очки в круглой оправе, посетитель производил впечатление скорее какого-нибудь мелкого чиновника или сотрудника одной из бесчисленного множества контор, чем серьезного представителя власти.
А значит передо мной точно серьезный представитель власти.
— Да, это я. — кивнул я, не вставая с постели. Почти все бинты с меня уже сняли, но мне просто было лень вставать. — С кем имею честь? Мы знакомы?
— Разрешите? — кивнул человек на деревянный стул в углу, вешая шляпу и пальто на крючки у входа. Под пальто оказалась простая серая рубашка и черные брюки без всяких дворянских бирюшек.
Я кивнул.
— Имею честь представиться, Ваше Благородие. Мое имя — Даниил Григорьевич Лопатин. Представляю здесь интересы Его Императорского
Вынутая Лопатиным красная «книжечка» оказалась непростой. Такую при всем желании было бы очень трудно подделать. И императорская печать подлинная — уже нашел в сети, как отличать ее от подделок. Заранее догадаться, что придется иметь дело с дознавателями, было нетрудно.
— Да, я понимаю. — сосредоточенно кивнул я. — Чем могу служить Империи, господин Лопатин?
— Приятно общаться с деловым молодым человеком, барон. Должен вас сразу предупредить — все камеры наблюдения и следящие чары в этой палате сейчас отключены. Более того, установлены блокирующие. Посмотреть за нами или подслушать будет как минимум очень непросто. Вы согласны вести разговор дальше?
Пустые формальности. Будто кто-то реально будет спрашивать согласия какого-то барона — низшего из дворян, имеющих собственное поместье и землю. Но все-таки процедура есть процедура. Я согласно кивнул.
— Хорошо. — кивнул в ответ Лопатин, вынимая из своей кожаной сумки какую-то бумагу. Тоже совсем не простую. — Это договор о неразглашении, господин Лихачёв. Прошу ознакомиться и подписать при согласии.
Тоже вполне ожидаемо. Я пробежался глазами по тексту. Нигде и никому не рассказывать о том, что произошло в области прорыва, о том, что я там видел и узнал, а также, конечно, о содержании и самом факте каких-либо разговоров с господином Лопатиным Даниилом Григорьевичем.
Надо же — всех последующих разговоров. Выходит, его приставили ко мне надолго. Мне это не понравилось, хотя ожидать другого и не стоило. Я подписал и отдал договор назад.
— Фух. — утер пот со лба посетитель. Похоже, работы у него немало, выглядит уставшим и откровенно замотавшимся. — Раз с формальностями у нас проблем не возникло, давайте наконец к делу. Барон Дмитрий Алексеевич Лихачёв, последний представитель своего рода. Не женат, детей нет. Состоите в дальнем родстве с родом графов Меньшиковых. Все верно?
Я кивнул. За последние дни я действительно успел с удивлением узнать, что вообще-то являюсь последним в роду. Родители скончались — отец лет десять назад, на очередной войне с Японской Империей, мать — всего год как, от сердечного приступа. Похоже, она всегда была слаба здоровьем. Немудрено, что я был их единственным ребенком.
Да уж, действительно. Семьи нет, род хоть и баронский, но вот он весь, в зеркале на меня пялится. Имение — старый особняк с землей и одним мелким селением, сейчас за ним присматривает наш управляющий.
Связаться с ним я пока не успел. Быстро выяснил, что читать в Сети я мог что угодно, а вот связаться со внешним миром — никак нет.
— Два дня назад, вечером четырнадцатого июня две тысячи двадцатого года, стали участником и пострадавшим в связи с неизвестным науке и магии происшествием, сопровождающимся появлением в нашем мире неизвестных…
— При всем уважении, господин Лопатин! — перебил я «следователя». — Вы издеваетесь? Не тяните, я и так видел, пострадавшим от чего я стал. До сих пор, вон, вижу. — кивнул я на оставшиеся бинты.