На страже Империи. Том 2
Шрифт:
Виктор от души рассмеялся нехитрой шутке, а Гриша лишь устало вздохнул, распивая эту свою газировку. Что-что, а вечно усталый вид он полностью унаследовал от отца.
Но в одном он прав — дела нужно делать скорее. За прошедшие с нашего возвращения в деревню двое суток я не прохлаждался. Устроил смотр набранным Глебом юношам и девушкам — прямо у причалившей к берегу Миты.
Надо было видеть лица деревенских, когда мы показались на горизонте, а затем из-под воды выползло пятиголовое чудовище. Однако, ничего — привыкли. Мертвый барон, полностью переселившийся в деревню, докладывал, что сегодня с ней уже
Гидру решено было оставить при поселении. Во-первых, на случай внезапной атаки… да кого угодно, пожалуй. Как минимум задержать она сумеет любого недруга. А во-вторых, ради имиджа. Телефоны в этом времени имеются даже у самых небогатых — так что фото и видео с Митой уже облетели всю сеть. Пришлось даже пермскому губернатору делать публичное заявление, мол, тварь эта — национальное достояние, отдана на попечительство надежного человека, а трогать ее запрещено. Думаю, ему это заявление с самого верха спустили.
Смотреть на Миту, конечно, было можно. Да и сейчас можно. Только здесь уже подсуетился настоящий Лихачёв, и начал взимать со всех, кроме деревенских, немалые деньги.
— Может к ней это, охрану приставить какую-то, чтоб не лез кто попало без нашего ведома? — спросил меня тогда Дмитрий.
Я только рассмеялся.
— Не переживай, барон! Деревенских всех Мита по запаху запомнит за полдня. А если кто-то чужой припрётся — или шуганёт его, или в воду уползет. Долго что ли?
Так и получилось — и желающие поглазеть за бесплатно перевелись уже ко вчерашнему вечеру. В отличие от обычных желающих — и маги Меньшиковых к нам прилетали, и ревизоры Строгановых на барже приплыли. Даже какая-то молоденькая журналистка чуть не штурмом ратушу брала — всё пыталась интервью у Лихачёва взять.
Но тут уже помог прибывший на место Лопатин-младший.
— Все, закончили, Ваше Благородие! — устало подошел ко мне здоровенный детина в одной жилетке на голом загорелом торсе. — Все выкопали, все выкорчевали, все залили!
Пройдя с ним через завалы земли и кустарника, я вышел к месту, ещё шесть дней назад бывшему тихим уютным двориком особняка Лихачёвых, я удовлетворенно потер ладони. Теперь здесь зиял котлован глубиной ровно в пять метров. Точнее, пяти метров он достигал в самой глубокой части — в целом по форме яма напоминала перевернутую пирамиду с плоским верхом. Два метра глубиной у самого края, пять — в центре.
— Благодарю за работу, господа! — обратился я к столпившимся здесь мужчинам. Технику, при помощи которой все это разрыли, уже начали отгонять с территории поместья. — Оплата, как и обещал, в двойном размере от положенного!
Изначально мы так и договорились — иначе бы рытье затянулось недели на три. К тому же дно котлована было залита ровным слоем бетона полуметровой толщины, отлично отшлифованным. За это тоже шла отдельная доплата. Компенсация, выплаченная Меньшиковым, позволяла тратить деньги, а не время.
Котлован вышел квадратным, тридцать на тридцать метров. Всю остальную территорию имения просто полностью расчистили, убрали траву, и как следует разровняли, залив следом тонким слоем того же бетона. Превратили в идеально ровную серую площадку.
— Ходить по бетону — вредно для здоровья! — незаметно подошла к нам Мария, в последние дни много времени проводившая в деревне и не следившая за ходом строительства. —
— А вы не ходите, госпожа Иванова. — усмехнулся я, делая девушке легкий поклон. — Мне вот главное, чтоб поверхность оставалась идеально ровной. Бетон положили по всем правилом, на подкладке, без брака. Так что переживем как-нибудь.
— Ну, твоя воля. А зачем ты вообще все это устроил? Если собираешься заложить фундамент — с чего котлован такой формы, да и ты что тут, многоэтажку решил отстроить?
Бывшая графиня с легкой улыбкой посмотрела на меня. Только вот я прекрасно видел, как за ироничными вопросами девушка скрывает неподдельный интерес. Немудрено — это ведь место, где вообще-то должен стоять наш общий дом.
— А ты разбираешься в фундаментах и котлованах, я погляжу? Похвально. Ты права — я действительно собираюсь заложить здесь фундамент постройки. Просто… не совсем обычной. В моё время так возводили некоторые специфические крепости. Особого назначения. Не знаю, как скоро сумею завершить дело, но обещаю — ты будешь очень удивлена!
Никому ничего заранее рассказывать не стоит. Пусть теперь за всем здесь следит Лопатин-младший, притащивший с собой какую-то сканирующую технику, пусть своим соратникам я доверяю как никому в мире. Но никогда нельзя исключать ни какого-то особо хитрого шпионажа, ни случайной утечки. В любом случае, создавать основу мне нужно будет самому.
Ритуалы. Мне вновь придется прибегнуть именно к ним. На самом деле, у меня почти не осталось техник, которые были бы одновременно полезны, доступны, достаточно выгодны, не требовали бы массовых жертвоприношений, и которые я бы помнил достаточно хорошо, чтобы не ошибиться. Серьезные ошибки в ритуалах чреваты — в этом главная сложность с обучением им.
Учащийся обязан повторить весь ритуал без ошибок. Когда я был относительно молод — я лелеял мечту о собственных учениках. Взял троих, в том числе своего сына.
Первого разорвало надвое из-за ошибки в создании стационарного телепорта. Просто не изолировал канал — и его притянуло к образовавшейся неподалеку дикой пространственной воронке.
Не целиком — только верхнюю половину. Увы, смерть в складках пространств практически необратима.
Второго же… вторую, сожрало разумное растение из Ахегэриса. Самонадеянная дура решила, что книжек ей вполне достаточно, и призвала одного из Вознесшихся этого мира Жизни. Хотела разбить сад в своем имении. Только вот ошиблась с интонациями при произнесении печати подчинения — и плотоядное древо сожрало и ее, и всех ее рабов.
Это чучело я воскрешать даже не пытался.
Единственный, кто во всем следовал моим урокам — мой собственный сын. И тот в итоге отравил меня и поучаствовал в убийстве. Если он все еще жив, как Хилини, я собираюсь показать ему, что учителей нужно убивать более надежными способами!
В общем, дело это опасное. А четыре тысячелетия забвения никому не освежают память. Так что надежных и полезных ритуала в моей голове сохранилось еще два.
Вообще-то точно я помнил три формулы. А договоры с Королевой Суда и Мессенлари, как и личная их ко мне симпатия, позволяли допускать кое-какие ошибки. Первая формула — Единство Стихий, та самая, с помощью которой я создал двойное Ядро, висящее теперь у нас в палатке маленьким черным Солнцем.