На страже Империи. Том 3
Шрифт:
— Да твою-то мать! — обречённо мотнула головой Каховская. — Куда мне сегодня ещё предложат залезть?! Чёрту в жопу?!
— Фи, как грубо! — хмыкнула Маша. — Алиса, вы же благородных кровей, а так выражаетесь!
Не сумев долго сдерживать улыбку, наша экс-графиня залилась смехом. Надо же, а так и не скажешь, что сама трусила лезть в пассажирский пузырь. Или это она на нервах так заливается?
Впрочем, пусть. После боя, который мог легко стоить всем жизней, это полезно. Продолжая перебрасываться шутливой руганью и выяснять, чем измеряется благородство, мы
Я уверен, что это нам ничем не грозит. Живущие в мире жесточайшей иерархии и взаимодоговоренностей, не нарушаемых столетиями, прозябающие в непостижимо медленном ритме жизни, местные господа свято чтут законы, обещания, клятвы и договор.
К тому же, дёргаться всё равно уже поздно. Мы ведь лишь поймали и задержали для этой твари принца Линеана. Что его, что нас всех вместе взятых, Вееран Ниен может расплющить усилием воли. Мы ведь на его территории — а владыки хозяйственных секторов со своей территорией почти единое целое.
Потому и приходится противникам действовать рассеянными маневренными силами — иначе их просто раздавят как клопов.
По узкому и практически непроглядному тоннелю плыли молча. Вёл нас Шегер, рассеивая кромешный мрак сиянием своего посоха. Следом плыл я, затем дамы, а замыкал построение Василий и Виктор. Даже на переговоры о награде лучше двигаться боевым порядком.
Представительней получается.
Плыли, казалось, целую вечность. На деле, наверное, минут пять. Всю дорогу нас преследовал тяжелый удушливый запах мокрого мяса и крови. Но, слава неведомым создателям глубинных контуров, нам удалось не задохнуться.
Когда в конце тоннеля показался тусклый рассеянный свет, девушки радостно пустили пузыри и устремились вперед, подталкивая нас в спины. Построения никто, однако, не нарушил, и еще через несколько секунд мы выплыли в обширную полость, уже не заполненную водой. Жидкость из тоннеля стекала на дно этой воздушной камеры, рассасываясь там прямо через крупные поры.
Всем пришлось оперативно взлетать, стягивая глубинные контуры. дышать вне воды они не позволяли.
— И где мы теперь? — спросила Алиса, которую посадил на спину довольно крупный Виктор. Летать сама девушка до сих пор толком не научилась. Её вопрос словно утонул в вездесущих мембранах и мягких колышущихся стенках. Ответ, однако, не заставил себя ждать.
— В одном из малых плавательных карманов, сухопутная самка. — донёсся гулкий бас из дальнего конца камеры. Всё здесь утопало во тьме, которую рассеивал лишь посох Шегера, так что обладатель голоса оставался скрыт.
Но зато здесь Василий может колдовать. Слабенько и трудно, ведь водная мана всюду витает и здесь. Но самой жидкости нет, так что Шувалов тут же зажег маленький, но яркий огонёк на кончике пальца.
А меня руки до сих пор не слушаются. Ну ничего, заживёт.
— Поосторожней с огнём, молодой человек. Я фильтрую воздушную массу из воды, но здесь она не бесконечная. — раздался тот же низкий голос. Но теперь тёплый оранжевый свет огня позволил нам увидеть собеседника.
Я увидел… ну, то, что
Маша закрыла рот и нос ладонями. Похоже, экс-графиню подташнивало. Есть от чего — воняет этот червь чем-то между падалью и гнилью. Опытный некромант легко различит эти запахи, а вот для кого иного они сразу сливаются в удушливое тошнотворное амбрэ.
— Почтенный Вееран Ниен, а тушка поприличней у тебя не найдётся? — как мог деликатно спросил я подплывшую к нам вытянутую морду, щерящуюся тремя кольцами тонких острых зубов. — Мы не очень-то привычны к разным… ароматам.
— Сожалею, человек. Я упустил этот момент. В таком случае, этот мясной червь просто проводит вас в мозговую камеру. Шегер никогда не был внутри меня, как и его оператор, так что он сам не справится.
Говоря это, паразит как-то совсем уж неестественно вывернул пасть, слова звучали не очень разборчиво. А затем он резко развернулся и юркнул вбок, с силой вгрызаясь в стену плоти.
— Фу! — простонала Маша. — Это он что, сам себя жрёт?!
— Повежливей, леди! — чопорно ответил княжич Шувалов. — Мы вообще-то, можно сказать, на приёме у почтенного дворянина. Не стоит так прямолинейно критиковать чужие вкусы.
— Вот только сейчас аристократа не включай! — прыснула Алиса, крепко держщаяся за плечи Виктора. Тот что-то ей шепнул — и они оба негромко рассмеялись.
— Не парься. — махнул я рукой. — Здесь все какие-то… такие. Думаю, почтенный Вееран Ниен прекрасно понимает, насколько сильно он отличается от нас. И зла не держит. Но вообще, замечу, стоит привыкать к тому, что нас окружает кровь и дерьмо. Пригодится.
— Это правда. — тяжело вздохнул Шувалов. Он как-то разом погрустнел и осунулся. Вспомнил о погибшей сестре, наверное. — Боюсь, когда мы вернёмся, крови и дерьма вокруг станет лишь больше.
— Дерьма уж точно! — вынырнул вдруг из кровоточащей стены тоннеля ещё один червь. — Избавление от экскрементов в моём теле налажено безупречно!
Девушки лишь молча поморщились. Ладно хоть лететь сквозь тоннель, обливаясь голубой кровью исполина, пришлось недолго. Через пару минут прогрызающий нам путь червь попросил нас надеть контуры — и мы оказались в новой полости, на этот раз заполненной водой.
Белесый червь поплыл перед нами, плавно извиваясь в почти прозрачной воде, но вдруг откуда-то снизу на огромной скорости взметнулось что-то длинное и тонкое, и паразита разом утянуло… В одну из множества зубастых округлых пастей, усеивающих здесь пол. Все как-то не сговариваясь приняли боевую стойку.
— Ом-ном, ом! Вкусные штуки! — пробасила одна из полутора десятков пастей, громко щелкая бритвенно острыми зубами. — Себя я есть, увы, не могу! М-м! А этих глистов у нас многие разводят. Но именно я выдумал разводить их прямо в себе — хорошо хоть, запатентовать успел!