На суше и на море. Том 1
Шрифт:
С подъемом солнца постепенно судно начало оживать. Плачь и крики малых детей, громкие голоса пассажиров наполнили все вокруг.
Мать вернулась в каюту, где сладко спал ее младший любимый сын.
К полудню погода начала быстро портиться. На Каспии сильные шторма налетают стремительно, и море меняется прямо на глазах. Первый же порыв ветра сорвал развешенные пассажирами вещи и большую их часть унес в море.
На палубах появились матросы во главе с боцманом и начали крепить разбросанные вещи пассажиров, призывая их спуститься с палуб в трюм для их собственной безопасности и безопасности судна, перегруженного сверх всякой меры. В трюме было очень тесно и
Началась сильная качка, так как ветер был северным – бортовым для «Фиолетова», идущего на восток.
В душных переполненных каютах нижних палуб и твиндека качка бала тяжелым испытанием для большинства беженцев, никогда не выходивших в море. Морская болезнь их одолевала до потери сознания. Стараясь спасти от сильной бортовой качки перегруженное судно, капитан изменил курс с В на С-СВ.
Качать стало меньше. Но и тогда, спасти пассажиров от морской болезни не удалось.
Они, страдали от тошноты, выскакивали из кают и трюмов на палубы, где их окатывал теплый душ из морских брызг и потоков воды.
Особенно трудно приходилось детям и их матерям. Подыматься на открытые верхние палубы было опасно, и запрещено. Могло смыть за борт крупной волной. Об этом было объявлено по судовому радио. Но удержать страдающих морской болезнью людей не удавалось.
Наши путешественники тоже чувствовали себя плохо, но комфортные условия каюты, где хорошо работала вентиляция, скрашивали их быт. Мальчик, не смотря на подступающие приступы тошноты, внимательно наблюдал за игрой волн и ветра, срывающего белые пенящиеся гребни над волнами.
Неожиданно его взгляд упал на главную палубу, где пожилая женщина с двумя детьми боролись с порывами ветра, стремившегося повалить их на пол, а волны смыть за борт.
Картина была страшной, мальчик в приступе отчаяния закричал: «Мама их сейчас смоет в море, они утонут!»
Мама заметила происходящее только после крика сына. Немедленно бросилась из каюты к выходу на палубу и позвала на помощь. Двое крепких матросов уже спешили к женщине с детьми. Они втащили их в пристройку на главную палубу, прежде чем очередная волна накрыла ее. Все пятеро, бледные и мокрые стояли в безопасном коридоре. Матросы ругались, объясняя пожилой даме с детьми, что шутки с бурным морем плохи. Но делали они это далеко не на литературном русском языке. Вмешалась мать, резко отдернув матросов в терминах для них вполне понятных. Затем она обратилась к пожилой даме мокрой, и едва живой от испуга. Узнав из ее сумбурных ответов, что она с детьми не может вынести качку, находясь в душном трюме, и, что лучше выброситься в море, мать пригласила всех троих в свою каюту.
Когда мокрые дети и их бабушка вошли в каюту, мальчик просиял от радости. Всю сцену спасения он хорошо видел и считал себя причастным к этому доброму делу. Особенно его обрадовало появление детей, с которыми он не общался почти весь обратный путь домой.
Это были мальчик 10-и лет, Боря и его сестра Лина, 7-лет. Всей семьей, с родителями и бабушкой, они эвакуировались из Киева. Под Таганрогом их состав разбомбили. Родители пропали (погибли), а они с бабушкой добираются в Самарканд, где живут их дальние родственники. Бабушка, Александра Ефимовна, рассказала маме о перенесенных ими страданиях и унижениях на этом тяжком пути. И когда мама слушала рассказ
Расположились все пятеро в каюте 4-ого помощника. «В тесноте, но не в обиде», – как говорится в старинной русской поговорке.
Дети бесконечно радовались прекрасным условиям в каюте и рассказывали друг другу наперебой об увиденном и пережитом ими. Казалось, они совершенно забыли о шторме, качке, недавно пережитой опасности бать смытыми волнами за борт, а погрузились в одну, только им известную страну детской фантазии для них неотделимую от реальности.
А двум женщинам было о чем поговорить после обрушившихся на них испытаний.
К вечеру налетевший шторм начал стихать, судно легло на генеральный курс, уже не рискуя быть опрокинутым.
Утром тихое и ласковое море ничем не напоминало разъяренную стихию, каким оно было вчера. Спасенные гости собрались спуститься в трюм, когда волнение улеглось, но мама, к всеобщей радости, предложила им оставаться в каюте до прибытия в Красноводск, до которого оставалось всего сутки хода.
Теперь, когда волнение улеглось, и спокойная голубовато-зеленая вода застилала весь горизонт, дети смогли выйти на свежий воздух на палубу, где устроились у самых шлюпок. Других мест не было. Измученные штормом обитатели подземелья (трюма и нижних палуб) выбрались наверх, к свежему воздуху, и их усталые тела заняли все верхние палубы.
Было жарко, грело летнее туркменское солнце, белое солнце пустыни.
Спасались чаем. Днем палуба раскалялась до 50–60 градусов С, и ее поливали из пожарных шлангов морской водой. У неосторожных пассажиров, жителей северных городов, начались тепловые удары. Судовому врачу и медсестре прибавилось работы.
Но для наших путешественников это не было серьезным испытанием. Такая температура не редкость для районов Средней Азии. А здесь морской ветерок смягчал жару.
На следующий день утром показались выжженные солнцем серо-коричневые горы Красноводска.
Судно вошло в Красноводскую бухту в 8–30 утра, но уже стояла туркменская жара. Воздух не шевелился. От раскаленных гор, как из кузнечного горна, растекался горячий воздух. Спиртовой термометр зашкалил на отметке + 50С, в тени.
Началась выгрузка пассажиров.
Памятуя наставления, полученные в Баку, Елена Стрелец ждала, когда иссякнет поток беженцев и прибудет представитель военного коменданта.
Она посоветовала своим новым попутчикам остаться в каюте и ждать. У нее созрел план помощи этим приятным и настрадавшимся людям. Елена решила не расставаться с ними до приезда в Самарканд, который их маршрут в Ташкент пересекал.
Все оказалось так, как она ожидала. К ним в каюту постучал, а затем зашел мужчина в светлом льняном костюме, среднего возраста и высокого роста. Очень стройный, прямой и подтянутый, как и все туркмены. Вежливо поздоровавшись, он представился и, проверив у мамы документы, вручил ей купейные билеты на поезд Красноводск – Ташкент, деньги и письмо от мужа. Прежде чем читать письмо, мама обратилась к прибывшему представителю с просьбой, получить разрешение для поездки с ними ее родственников, которых она встретила на судне. Он внимательно проверил документы родственников и сообщил, что эту просьбу легко исполнить, если мама согласна ехать всем пятерым, в выделенном ей с сыном купе. Конечно, все были согласны. Представитель коменданта забрал документы родственников и обещал взять им билеты в течение часа. Но сообщил, что за дополнительные билеты нужно будет платить.