На свои круги
Шрифт:
Эрвин сделал пару шагов назад и упёрся в стену конюшни спиной, под ногами хрустело сено.
– Я сбегу...
– Тебя поймают...- Барон опустил руку и опёрся всем телом на трость, ярость понемногу уходила, заставляя мозг работать чётко и правильно.- Да и куда ты побежишь? У тебя ничего нет! Твои доспехи, лошадь остались у меня. Что дальше? Я распущу такие слухи про тебя по всей округе, тебя не то что в оруженосцы, ухаживать за лошадьми и собаками, никто не возьмёт. Ты сгниёшь в канаве...
– В тюрьму! Ни за что!- перебил резко.
– Я выставлю тебя в таком
Ну вот, он должен был когда-то заикнуться об этом. Он никогда не подавал виду, никогда особо не заострял внимания на происхождении Эрвина, но он никогда не забывал об этом.
Эрвин почувствовал, как весь мир вокруг него делает оборот, всё возвращается на прежний круг, он снова никто и у него ничего нет. Всё, чего он добился, что у него было, всё рухнуло в один миг.
– Почему, милорд?- шепнул.- Зачем так жестоко? Зачем тюрьма?
– Я так хочу.- Вскинул голову, выдвигая упрямо острый подбородок, и Эрвин почувствовал, как его всего передёрнуло от неприятия этого человека.- Я относился к тебе, как к сыну, но, видно, мне суждено раз за разом получать предательство от своих сыновей. Его я просто выгнал и сейчас жалею, что не убил...- Эрвин понял, что он говорит о своём сыне, об Орвиле, бароне Арвинском.- С тобой я этой ошибки не повторю, я не буду выгонять тебя, ты посидишь в камере и подумаешь...
– Сколько?
– Сколько я сочту нужным, пока я не прощу тебя.- Он крикнул и позвал охрану.- Найдите кузнеца, закуйте этого человека и сейчас же отправьте в Дарнт под охраной. Я хочу, чтобы, когда я вернулся домой, человек этот уже сидел в тюрьме. Понятно?
Развернулся и пошёл, он знал, что его приказ выполнят в точности, именно так, как он приказал.
часть 24
Они не остались ночевать на этом постоялом дворе. Анию помыли, накормили и переодели в достойную её положения одежду, камеристка уложила ей волосы и заколола вуаль. Все люди барона Элвуда уже были готовы в дорогу. Анию ждала повозка и постоянное присутствие камеристки.
Всё время, пока усаживались на коней, пока разбирались, что и зачем, Ания высматривала среди окружающих своего бывшего сопровождающего – оруженосца своего мужа. Но нигде не видела его. Почему? Что случилось? Что барон сделал с ним?
В дороге всё время молчала, хотя Несса много раз пыталась завести разговор, говоря то про погоду, то про предстоящую долгую дорогу назад, то про сопровождение, поднимающее пыль, хотя какая могла быть пыль после дождей? Ей просто хотелось поговорить, и Ания спросила о том, что не давало покоя:
– Где он? Что он сделал с ним?
– О ком вы, миледи?
– О его оруженосце, об Эрвине... Где он? Почему я не вижу его? Несса, что ты знаешь?
– Вам никто не сказал?- Голос Нессы шептал, вселяя
Ания откинулась назад и с болью закрыла глаза, давя в себе стон отчаяния и боли. Как? Как он мог поступить так с ним? Он, конечно, грозился тюрьмой, но думалось, что всё образуется, что его слова так и останутся словами. И вся эта тюрьма – бред! Но оказывается...
Что он такого сказал ему?
Выходит, если бы сказал правду, то Анию сейчас бы не наряжали и не везли с эскортом, её бы тоже отправили в тюрьму, как изменницу. Значит, он солгал барону? Значит, он скрыл правду о ней и об Орвиле? Выходит, так?
О, Боже... Эрвин, прости меня... Прошу тебя... Ты ни в чём, ни в чём не виноват, это всё этот барон, будь он проклят. Как земля его носит?
Нет, она думала, что барон накажет её, но не ожидала, что это наказание коснётся и этого оруженосца. Он-то тут при чём? В чём его вина? Он просто выполнял приказы своей госпожи и только. Разве можно быть таким бессердечным человеком? Разве можно проявлять такую несправедливость?
Она снова надолго замолчала. Может быть, если бы это случилось месяц назад или два, она бы не придала этому значения, а может, даже и позлорадствовала случившемуся, но не сейчас. Сейчас ей не было покоя от того, что она знала, что его заковали и повезли в тюрьму.
Говорят, в Дарнте тюрьма очень мрачная, там нет окон, нет тепла и света, там темно и холодно даже летом; она подземная, там можно сгинуть насовсем, пропасть до смерти.
Зачем он это делает? Он что, хочет его смерти?
Нет, он хочет сделать больно Ании, он хочет её ударить. Как он сказал ей? Только попробуй попросить за него? Но Ания попросит, она обязательно попросит, только бы барон не сделал хуже ему самому.
Она смотрела на дорогу, на проплывающие мимо рощи и поля, смотрела в окно и вспоминала, как видела уже это всё по дороге в Берд. Вспоминала свои чувства, то добро, ту любовь, что были в сердце ещё утром, после выезда из Берда. Как хорошо было на душе. Пока не появился барон Элвуд, пока он не отравил всё своим ядом. И природа, и солнце, и тепло не радовали её, чистая одежда, чистота тела, сытость не давали радости. Лучше бы она осталась в своём грязном платье простолюдинки, ехала бы верхом и грызла сухой кусок хлеба, чем знать, что честный человек, которому она благодарна, расплачивается сейчас за всё один.
Она вспоминала, какие чувства испытывала к нему раньше, как он злил её, раздражал своим голосом и взглядом, вспоминала, как ненавидела его, как просила барона убрать его из Дарнта. Вспоминала, как он читал свои стихи, как еле заметно улыбался ей на её придирки терпеливо и мудро, как защищал её перед людьми Орвила, как приносил ей клятву верности, и заступался перед бароном. Он один из всех, кто стоял радом, – даже Несса промолчала! – кто не испугался вступиться за неё, когда барон ударил её по лицу.