На свою голову
Шрифт:
От мантикоры и цербера, которого, по сути, видели впервые, ребята пришли в полный восторг. На тролля все успели насмотреться ещё в школе, и он не произвёл особого впечатления ни на кого, кроме Дадли. А вот акромантул… Недомерок, сброшенный на гриффиндорский стол, теперь воспринимался жалкой пародией по сравнению с притаившимся в ветвях раскидистого дуба чудовищем. Похоже, Снейп не мелочился и, воспользовавшись условиями договора с министерством, выбрал себе одну из самых крупных особей.
Гарри отчётливо клацнул зубами от страха, когда «во всей красе» увидел того, с кем ему посчастливилось избежать встречи в ночном лесу, и втянул голову в плечи, перехватив ехидно-насмешливый взгляд Северуса. Видимо, тот
Глядя на кошмарную тушу, Гарри проклинал тот момент, когда решился пойти в лес за Хагридом; обещал себе, что больше никогда в жизни не совершит ничего подобного и с беспокойством ожидал выволочки от Северуса. В том, что отсрочек больше не будет, Гарри ни капли не сомневался.
Пока все с большей или меньшей долей страха и восхищения рассматривали «питомцев», Майк успел наведаться в «Три метлы». Если где и можно было разжиться самыми свежими сплетнями, так это там. Уже через час он вернулся с интересными новостями. Оказывается директор даже на каникулах не желал сидеть сложа руки и исподволь пытался настроить жителей Хогсмида против новых соседей… впрочем, безуспешно.
Поскольку выволочки за свои художества в школе Гарри не получил даже после возвращения из зоопарка, то теперь он справедливо подозревал, что Северус выжидает подходящего момента, чтобы внушение вышло наиболее эффектным и эффективным. Вечером, устав от ожидания, он сам отправился к Снейпу на расправу.
Едва перешагнув порог библиотеки, в которой Северус удобно расположился пристроив на коленях толстенный фолиант по чарам, Гарри наткнулся на насмешливый взгляд прищуренных чёрных глаз.
— Ну что, дозрел? — Гарри, втянув голову в плечи, кивнул, мысленно признавая, что Северус знает его, как облупленного, и пытаться изворачиваться занятие совершенно бесполезное. — Я так понимаю сыграло чувство вины. Совесть-то нечиста, да, Гарри? И тролль, и акромантул ведь твои проделки. Я прав?
— Ругаться будешь?
— А смысл? От того, что я тебе скажу, что так поступать было нельзя, сделанное всё равно уже не изменится. И то, что вы с друзьями могли погибнуть, а мы потом винили бы себя в вашей смерти, ты тоже знаешь, но это всё равно ни на что не повлияло, не так ли?
От интонации, с которой это было сказано, Гарри вдруг стало невыносимо стыдно и тошно. Уж лучше бы Северус на него накричал, чем вот так вот… Словно он страшно разочарован и в самом деле считает, что Гарри наплевать на близких людей и его совершенно не волнует, что все будут ужасно переживать, если с ним что-то случится. То, что раньше казалось очень хитрой и забавной местью директору, вдруг представилось невообразимым свинством по отношению к родным. Мальчик вспомнил увиденного сегодня акромантула и теперь уже осознал, что тогда в лесу, спасло его только чудо. А ведь если бы он погиб, то тётя Петти и Сильва все глаза бы выплакали. И Майк перестал бы быть таким жизнерадостным. А уж Северус и Дадли… Почему-то Гарри был уверен, что они переживали бы его смерть тяжелее всех. От таких мыслей у Гарри на глаза навернулись слёзы.
— Нет, Северус, я не хотел, чтобы вы переживали! Особенно ты и Дад. И я не умер бы! Мы с ребятами всё-всё рассчитали. Ну, почти всё. И ничего такого я больше делать не буду! Знаешь, как я испугался, когда мы акромантула чуть не потеряли?!
— Догадываюсь.
— Ага, страшно было ужасно! И насчёт вины ты, наверное, прав. Я вот подумал, тяжело со мною, наверное, из-за того, что я такой непослушный.
— «Непослушный»?! Это ты явно поскромничал. — Услышав, как Гарри расстроенно засопел, Северус обнял его за плечи и улыбнулся. — Ну не пыхти. Мы все тебя любим таким,
— Я правда больше не буду! Ну, в смысле, с разными страшенными тварями связываться не буду. Но директору насру сколько смогу!
— Гарри!
— Ну хорошо, не насру, а нагажу. И нагажу тоже хорошо, от души!
— Гарри, прошу тебя, не лезь к Альбусу!
— А я к нему и не лезу, это он ко мне всё подкатиться пытается. Ну всё, всё… Я всё понял. Я буду гадить аккуратненько, маленькими порциями и исключительно так, чтобы не подставиться.
— Выпорю.
— Ну, если выпорешь, то переживу. Сам же говоришь, что любой опыт ценен, а негативный особенно. — Увидев, что мужчина нахмурился, Гарри понял, что его занесло не туда и тут же состроил щенячьи глазки. — Северус, ну не сердись. Я правда стараюсь с директором не связываться, а оно само как-то получается. Вот если бы он ко мне не цеплялся…
— Он будет цепляться!
— Я знаю… — понимая, что Северус по-настоящему сердит на него, Гарри пересел на подлокотник его кресла и принялся перебирать длинные шелковистые волосы так, как часто делал это в детстве. — Северус, я стараюсь, правда. Я учиться хочу, а не с директором воевать.
— Свежо предание… — несмотря на сердитое фырканье, раздражения в голосе убавилось.
— Ну честное слово! Но там же учиться невозможно… И вообще, я хотел вам одну штуку предложить, но так боялся, что ты меня ругать будешь, что совсем об этом позабыл. — Поймав недоверчивый взгляд, Гарри как можно лучезарнее улыбнулся. — Мне Нев, ну Невилл Лонгботтом рассказал как можно настоящие волшебные дубы вырастить! Такие как у кельтов были. Я уже и желудями запасся. А давай их у нас посадим. На таких дубах лукотрусы почти наверняка поселятся, и ингредиенты с них для зелий намного качественнее! Посадим, а?!
Глядя на воспитанника, Северус только вздохнул: все хитрости Гарри он видел насквозь и сам был виноват в том, что вырастил стопроцентного слизеринца, но отказывать маленькой заразе он так и не научился…
Глава 26
Дни в кругу семьи летели с какой-то головокружительной скоростью, и Гарри с Дадли только удручённо вздыхали, осознавая, что совсем скоро им придётся вновь разъехаться по своим школам. Дадли не уставал жаловаться брату, как оказывается невероятно скучно жить в обычной школе, где нет места никакому, даже самому маленькому чуду. Но больше всего его расстраивала невозможность хотя бы поговорить с кем-нибудь на тему привычного с детства волшебства, без опасений прослыть чокнутым. Гарри в ответ совершенно искренне уверял, что с удовольствием бы поменялся с ним местами, лишь бы не возвращаться в замок, в котором сто сорок две сумасшедшие лестницы с ловушками; вместо центрального отопления камин и грелка в постели; вместо почтальонов совы, норовящие заодно с письмом уронить в тарелку несколько перьев или чего похуже, и ещё куча совершенно идиотских, неудобных и попросту опасных вещей. И над всем этим сумасшествием царит не менее безумный директор.
Дадли на такое утешение сочувственно кивал головой и принимался фантазировать о всё новых и новых каверзах, благодаря которым можно было бы отыграться на Дамблдоре за все гадости, которые он устраивал Гарри в последние месяцы…
До конца каникул оставалось всего ничего, когда Дамблдор вновь умудрился переключить внимание семьи Гарри на себя.
Утром за завтраком все обсуждали планы на Пасхальные каникулы. Идеи сыпались одна за другой и варьировались от предложения отправиться всем вместе в Мексику изучать пирамиды Теотиуакана, до остаться дома и посвятить время планировке сада, а заодно и подобрать место под те самые кельтские дубы, про которые с таким энтузиазмом рассказывал Гарри.