На то и волки
Шрифт:
— Надо полагать, — сказал Клебанов. — Оба ножевых ранения смертельные. Нож был оставлен в сплетении. Так называемый штекс-нож из мирного кухонного набора «Ле гранд купе». Орудие кухонное, но сработано дело вполне профессионально, не согласны?
— Согласен, — сказал Данил. — Между прочим, такой наборчик в магазине стоит штук семьдесят, если только цены не подскочили. Бичи не покупают. И пьющий безалаберный народ — тоже вряд ли.
— Вот мы и подошли к главному, — сказал старлей, покривив губы
— Чушь какая-то, — сказал Данил искренне. — Он у нас был, пожалуй, самым безобидным. Начальник над арифмометрами. Да и по жизни ничуть не крутой.
— Это в тихой государственной конторе вроде собеса начальник ВЦ мог бы считаться мирным и безобидным. А в ваших шарашках…
— Слушайте! — сказал Данил. — Уж вам-то следовало бы знать, что в «шарашках», как вы изящно выражаетесь, в машинную память ничего т а к о г о стараются не загонять.
— А конкретно?
— Ну, не ловите вы меня, как пацана… Я не о нашей фирме. Я вообще. Сами подумайте, кто будет считать на машине черный нал или взятки таможне…
— Резонно, — сказал мент с таким видом, словно сам в свои слова ничуть не верит. — Значит, кто-то вполне профессионально положил ножичком вашего самого безобидного кадра, вывернул все карманы, что-то тщательно поискал да и ушел, бросив и тысяч триста деньгами, и золотую гайку на пальце… — он с холодной усмешечкой уставился на Данила, уже явственно ощущавшего тупое неудобство под ложечкой. — Если с вашими безобидными выкидывают такие номера, что же с опасными-то делают?
— У нас впервые такое, — сказал Данил. — Если все так и обстоит, как вы говорите, решительно теряюсь…
— Граждане, если вы потеряли друг друга, встречайтесь на первом этаже универмага, у фонтана… — очень похоже передразнил Клебанов бархатный голосок диктора «Центрального». — Теряетесь? Все так и обстоит, как я рассказал. И еще интереснее… Зачем вашему безобидному заведующему арифмометрами боевое оружие?
— Что? — Данил невольно покосился на труп, словно ждал ответа от него самого. — У него-то как раз оружия не было. Даже газового.
Клебанов с усмешечкой выдернул из папки лист машинописи и скучным голосом прочитал:
— Пункт первый. Пистолет германского производства «Эрма», модель Е. Р. 652, калибр 22 ЛР, серийный номер 00138. Шесть патронов находятся в магазине, седьмой в стволе, курок поставлен на боевой взвод, оружие на предохранителе. Отпечатки пальцев потерпевшего обнаружены как снаружи, так и внутри — на обойме и деталях затвора…
— Чушь какая-то, — сказал Данил. — Чушь…
— Выражения выбирайте.
— Ну не могу я его представить с пистолетом! Если по-честному, мужик был умный, дело знал прекрасно, за что и платили приличные деньги, но по характеру — чуть ли не размазня.
— Возможно. Только как нам это увязать с германским стволом? Пушечка, конечно, дамская, но с близкого расстояния может наделать приличных дырок… Вы за ним в последнее время что-нибудь такое замечали? В поведении? Что вам объяснять…
— Да ничего такого… — он поколебался. — Можно посмотреть? Или — тайна следствия?
К его удивлению, Клебанов охотно протянул опись:
— Ну, посмотрите… Может, чего-то недостает?
— Откуда мне знать, что он таскал в карманах? — пожал Данил плечами, не отрываясь от бумажки.
Сигареты… разовая зажигалка «Токай»… деньги… перочинный ножик… часы… бумажник… кольцо-печатка желтого металла… одежда-обувь… авторучка…
— Нет записной книжки, — сказал он честно. — Черная, почти новая, в левом верхнем углу — тисненый золотой лев. В «Сувенире» такие лежат по сорок. Вадик ее носил постоянно.
— И что там могло быть?
— Ну, адреса… У него еще была привычка черкать на последних страницах разные мелкие заметки по ходу дела. Конечно, ничего такого, что называется…
— Коммерческой тайной, — понятливо кивнул Клебанов. — Так оно у вас называется. Может, еще чего-то не хватает?
— Я же сказал — откуда мне знать, что он еще таскал в карманах? Настолько уж далеко мой профессионализм не простирается…
Не хватало ключей. Два ключа на кольце, вместо брелока желтая египетская медаль с профилем Насера и еще какого-то хмыря в большой фуражке — вполне возможно, маршала Амера. Интересно, догадался ли мент насчет ключей?
— Где вы были во время убийства? — как ни в чем не бывало спросил мент.
— Го-осподи ты боже мой, — сказал Данил, чуть ли не растерявшись. — Вид у вас весьма даже серьезный, а ловите на такие дурики… Неужели всерьез решили, что я так и бухну: «Дома сидел»? Нет уж, я у вас, как полагается, поинтересуюсь: а когда убийство-то произошло?
— Сами по виду трупа определить не можете? А еще майор КГБ.
— Как будто мы тем и занимались, что клали трупы с утра до вечера да еще тренировали на них наблюдательность… Так когда?
— Примерно между половиной одиннадцатого ночи и одиннадцатью.
— Дома был, — сказал Данил. — Вы ее видели, она подтвердит… Где его?
— В Северо-Восточном, знаете тот лесочек типа скверика?
Данил сделал вид, будто припоминает:
— Это где памятник летчикам? Туда-то его как занесло? Да еще близко к полуночи?
— Машина у него была?
— Восьмерка. Два дня как в мастерской. Крыло выправляют.
— А жил он где?
— У какой-то ляльки в Киржаче, только я ее не знаю, новая какая-то…
— В Киржаче? — Клебанов цепко глянул ему в глаза.