На тревожных перекрестках - Записки чекиста
Шрифт:
Особенно активно орудовала в тылу республики немецкая агентура. Молодые работники Сегуридада еще не имели достаточного опыта и не всегда вовремя обнаруживали опаснейших вражеских резидентов, орудовавших под личиной то коммерсантов, то коммивояжеров, то журналистов. Я по мере сил помогал сотрудникам управления безопасности налаживать оперативную работу, внедрять своих контрразведчиков в среду вражеской агентуры.
Крупный немецкий резидент Отто Кирхнер жил в Мадриде под именем Кобарда и вместе со своей супругой имел аргентинское подданство. Кроме иностранных паспортов, прикрытием им служила антикварная лавка, они скупали
Я предложил республиканской службе безопасности план засылки к резиденту законспирированного сотрудника контрразведки. Молодой испанский офицер Санчес Ортис в костюме богемствующего бездельника отрекомендовался хозяину лавки поляком, паном Кобецким, располагающим ценными полотнами.
– Понимаете, сеньор, мне надо срочно вылететь в Буэнос-Айрес к родичам, а в кармане ни одного песо,- убеждал покупателя "поляк".- Я чрезвычайно дорожу своей коллекцией, однако вынужден продать прелестную вещицу Дега...
Внешний вид пана Кобецкого достаточно красноречиво говорил о том, где он промотал свои денежки: небрежно припудренный синяк на скуле, царапины на шее... Хитрый, как лис, резидент поверил игре молодого контрразведчика. Этому способствовало то обстоятельство, что Сегуридад был осведомлен о различных линиях связи матерого шпиона со своим центром. Одна из них проходила через Аргентину. Упоминание "поляком" аргентинской столицы могло бы насторожить Кобарда, но Санчес Ортис блестяще исполнил свою роль, и резидент попался.
Но не сразу. Сначала он поехал посмотреть картину, убедился в ее подлинности, поторговался, купил. Через несколько дней приехал к пану Кобецкому якобы для того, чтобы познакомиться с остальными полотнами, а сам завел разговор о своих аргентинских знакомых и спросил, не сможет ли "поляк" по приезде передать им несколько испанских сувениров. Пан Кобецкий ответил:
– С удовольствием, сеньор, но я их обязательно потеряю. Рассеянность - моя наследственная черта. Я до сих пор не получил визу на выезд, потому что постоянно забываю о каких-то справках. Надоели мне эти дела, давайте лучше выпьем.
За стаканом вина Кобард окончательно удостоверился, что "поляку" можно верить, а тот, поломавшись, согласился доставить в Буэнос-Айрес сувениры.
Безделушки, переданные резидентом лейтенанту Санчесу Ортису, подверглись технической экспертизе. В них были найдены зашифрованные донесения о состоянии вооруженных сил Испанской республики, о ее экономическом положении, клички, адреса и пароли агентов, через которых предполагалось поддерживать связь с центром.
Кобард и его жена, также профессиональная шпионка, были арестованы. На допросах они сознались в своей преступной деятельности, назвали сообщников. Всех агентов, подчиненных этой резидентуре, республиканская контрразведка разоблачила и привлекла к судебной ответственности.
Мне довелось руководить несколькими операциями подобного рода. На моих глазах росли кадры испанских контрразведчиков. Такие талантливые офицеры, как Ортис, стали оплотом народа на незримом фронте борьбы против пятой колонны и добивались в своем деле замечательных результатов.
В кольце неудач
Республика
– Рекомендации советника Малино.
– Герои реки Эбро.
– Досадное отступление.
– Нерасторопность высшего командования
На фронте продолжались ожесточенные бои, 14-й партизанский корпус принимал непосредственное участие во многих операциях. Как и прежде, мы отправляли в тыл врага или встречали на передовой отряды разведчиков и диверсантов. Большей частью партизаны возвращались с победой, нанеся фашистам значительные потери. Но так обстояло дело далеко не во всех соединениях народной армии.
Республиканскому командованию не хватало твердости, решительности, гибкости и упорства в осуществлении задуманных планов. Боевые силы и резервы использовались далеко недостаточно и несвоевременно. Эту горькую истину могут подтвердить все советские добровольцы, находившиеся в то время в Испании. Приходилось вмешиваться и на ходу исправлять ошибки, латать прорывы там, где, казалось, никаких советов не требовалось, потому что все было предельно ясно.
Когда мы с Науменко приехали в 35-ю дивизию генерала Вальтера, комдив был занят организацией обороны. Дело в том, что 13-я и 15-я Интернациональные бригады 35-й дивизии приняли на себя удар армейского корпуса марокканцев и их конницы. Обстановка катастрофически осложнялась. Выяснилось, что дивизию обходит большая группа вражеской конницы, сопровождаемой танкетками. Задержать врага могла только артиллерия. Вальтер выехал на позиции гаубичной батареи и стал сам управлять ее огнем. После первых же точных залпов марокканская конница повернула в беспорядке назад.
Однако опасность еще не миновала. Вальтер заметил, как по горной тропе откатывается группа республиканской пехоты, и послал к ней своего адъютанта. Вскоре тот доложил, что отступает сборный отряд 153-й бригады во главе с комбригом. Большинство отступавших анархисты.
Генерал вызвал к себе комбрига и решительно сказал:
– Это что еще за штучки? Почему отступаете без приказа? Остановить отряд! Ни шагу назад!
У комбрига был очень растерянный вид, он, видимо, плохо соображал, что от него требуется. Вальтер еще раз приказал ему занять оборону на высотах и прикрыть единственную в этом месте дорогу.
Наконец комбриг, выслушав, как Вальтер неистово ругал анархистов на польском, русском и испанском языках, пришел в себя, побежал к своему отряду и повел его в горы.
И все же к исходу дня 35-я дивизия вынуждена была оставить Лесэру, а ночью отошла на Абалете дель Арсабис-по. Отходил и 21-й корпус. 34-я дивизия этого корпуса была до предела истощена боями в полуокружении. Только на вторые сутки удалось доставить ей по горным тропам на мулах немного хлеба и по десятку патронов на бойца. Соседние 70-я и 27-я дивизии также пятились под натиском франкистов.
Нам с Науменко надо было прорваться на север через Лериду. Этот город представлял собой как бы ворота в Каталонию. В этом районе наступали наваррский, арагонский и марокканский корпуса противника. Они обладали шестикратным превосходством над республиканскими войсками.
Путь лежал через единственный мост, через реку Сегре, но он был заминирован и мог быть взорван каждую минуту, так как фронт Восточной армии уже был прорван, и республиканские соединения начали общий отход.
– Рискнем,- сказал я шоферу.- А ну-ка газани!