На улице нашей любви
Шрифт:
Я кивнула и повернулась к посетителю.
— Э… — пробормотал он, пытаясь совладать с заплетающимся языком. — Плесни стопарь мохитки, сткан Джеки и коки, и это… бутылец Милерочка. Да, Стейси хотит Космо. Космо иметца?
К счастью, за четыре года работы в баре я научилась понимать не только речь с иностранным акцентом, но и невнятное бормотание выпивох.
В переводе: «Мне, пожалуйста, мохито, стакан „Джек и кока“, бутылку „Миллера“. Да, Стейси хочет „Космо“. У вас есть „Космо“?»
Я кивнула и повернулась к холодильнику за «Миллером».
— Ну
Я утомленно вздохнула и, демонстративно отвернувшись от нее, принялась готовить «Космо».
Но с другой стороны меня атаковал Крег.
— Он полностью тебя удовлетворил? — громко вопросил он. — Или мы по-прежнему можем потрахаться?
— Что означает «по-прежнему»? — усмехнулась я.
— То, что я по-прежнему надеюсь.
— Твои надежды по-прежнему безосновательны.
— Джосс, знаешь, что я слышала? — снова подскочила ко мне Джо. — Что он — просто племенной жеребец! В постели творит чудеса! Или, может, это миф? Скажи откровенно!
— Слушай, может, тебя еще пригласить в качестве зрительницы на наш очередной сеанс траха?
Согласна, ответ не поражает остроумием. Не слишком достоин взрослой женщины с университетским образованием. Но эта чертова кукла Джо вывела меня из себя.
— Не смешно, — надулась Джо.
— А я и не собиралась тебя смешить.
В общем, весь вечер атмосфера за стойкой царила напряженная. Джо погрузилась в обиженное молчание, Крег, похоже, не знал, как со мной теперь держаться, а я пыталась заняться самоанализом, который быстро нагнал на меня уныние.
Воспоминания о том, что произошло прошлой ночью и утром, упорно вертелись в голове. Пытаясь следовать совету доктора Причард и не лгать самой себе, я была вынуждена признать, что с нетерпением предвкушаю новое свидание с Брэденом. Этот факт вызвал у меня приступ досады, смешанной с тревогой. Кончай волноваться о том, к чему приведет ваше соглашение, твердила я себе. Попытайся получать от ситуации максимум удовольствия. Но мой рассудок оказался таким же непокорным, как и тело.
Хорошо еще Элли отнеслась к случившемуся с непоколебимым спокойствием. Честно говоря, я абсолютно не знала, какой реакции от нее ждать, и побаивалась, что она откровенно или завуалированно выразит неодобрение.
Сегодня Элли явилась домой в середине дня, когда я сидела в своей комнате за компьютером. Мы с доктором Причард обсудили задумку романа, основанного на жизненной истории моих родителей, и она сочла, что это хорошая идея. Если не в творческом, то в терапевтическом плане. Тем не менее дело застопорилось в самом начале — стоило мне сесть перед компьютером, страх сковал мысли и пальцы. Предстояло с головой нырнуть в пучину воспоминаний, и я не была уверена, что сумею избежать при этом приступа паники. Однако доктор настаивала, что воспоминания необходимо приручить и обезвредить. По ее мнению, работа над романом — лучший способ их дрессировки.
После ухода Брэдена я наконец сумела написать первую страницу и теперь недоверчиво смотрела на экран, пораженная,
Повернувшись на стуле, чтобы с ней поздороваться, я встретила ее многозначительную усмешку.
— Ну, как самочувствие? — спросила она.
Смутить меня не так просто. Но все же мне было неловко смотреть на Элли, которая, несомненно, знала, что этой ночью я занималась сексом с ее братом.
— Надеюсь, ты не слишком расстроена? — ответила я вопросом на вопрос.
— Чем? Тем, что ты стала девушкой Брэдена? Конечно нет! — Сияющий взгляд Элли подтверждал, что она не кривит душой. — По-моему, это здорово.
Нашла чему радоваться.
Я прочистила горло, слегка замешкавшись. Может, не стоит пускаться в объяснения? Но Брэден сказал, что не хочет обманывать Элли.
— Честно говоря, Элли, сказать, что я стала его девушкой, будет… э… не совсем верно. У нас отношения… чисто физиологического плана.
Элли, похоже, была удивлена.
— Ты хочешь сказать, вы останетесь друзьями… и при этом будете заниматься сексом?
Точнее всего было бы назвать нас просто трахальщиками. Но это слово — не из лексикона Элли.
— Да, что-то в этом роде, — пробормотала я.
Элли скрестила руки на груди и уставилась на меня с нескрываемым любопытством.
— И ты хотела именно этого?
— Да, конечно. Ты же знаешь, я не любительница закручивать романы.
— А Брэден… он тоже хотел, чтобы у вас были отношения чисто физиологического плана?
— Это была его идея. Он сам предложил мне заключить соглашение.
— Ох уж эти мне чертовы соглашения, — вздохнула Элли. — Ну, если это подходит вам обоим, значит все хорошо. Ваши жизненные принципы меня не касаются. Конечно, все это до ужаса неромантично. Но что делать, если вы такие неисправимые прагматики.
— Мне бы не хотелось, чтобы из-за этого между нами пролегла трещина, — с неуверенной улыбкой заметила я.
Элли в ответ улыбнулась широко и открыто:
— Это еще зачем? Мы останемся подругами.
Чтобы доказать, что ни о какой трещине не может быть и речи, мы провели весь день вместе, болтаясь по Принцесс-стрит, наводненной стайками туристов, фотографировавших грандиозный Эдинбургский замок. Он возвышался на скале, точно величественный призрак Средневековья… и создавал дикий хаос, потому что туристы, самозабвенно щелкавшие фотоаппаратами в поисках лучшего ракурса, мешали прохожим и служили причиной уличных заторов. В течение нескольких часов мы посетили все магазины в центре города, пытаясь найти для Элли платье, достойное выдающегося случая. Сегодня вечером она собиралась на свидание. Да, именно на свидание. В «Старбаксе» она познакомилась с молодым человеком по имени Джейсон. Он пригласил ее встретиться вечером, и она ответила согласием. По ее словам, этот Джейсон произвел чертовски приятное впечатление. Но меня не оставляло чувство, что она затеяла все это с одной целью — досадить Адаму.