На волшебном балу
Шрифт:
Это не может быть та же женщина. Это лицо…
Оно принадлежит другой, отличавшейся от этой, как курица может отличаться от райской птицы.
Внезапно он понял, почему она стоит окаменев. Потому что не узнает себя. Изумление и недоверие, смешавшиеся на ее лице, — тому доказательство.
Он едва не рассмеялся. Дьявол, Лаура Стов не узнает себя. Да и кто бы узнал?
Куда же все делось?
Кислое лицо, глаза-буравчики, свалявшиеся волосы… Нескладная фигура в мешковатой одежде, неуклюже шлепающая в растоптанных отвратительных башмаках… Где все
У женщины, стоящей рядом, высокие скулы, изящной лепки нос, брови, изгибающиеся над глубокими лучащимися глазами, — все это нисколько не напоминает невзрачные черты той, другой.
Как они добились этого? Что сделали с ней? Как переделали ее — полностью, с головы до ног? Словно это совершенно другой человек. Словно от той, кем она была, ничего не осталось.
Кроме…
Кроме полнейшего недоверия, отражающегося на ее лице.
Она стояла не шевелясь, глядя на свое отражение. Алесандро подошел к ней.
— Вам надо выпить, — сказал он. И добавил: — Да и мне тоже.
И взял ее за локоть. Секунду она сопротивлялась. Не слишком упорно, а так, словно его прикосновение рождало в ней очередной, добавочный шок, мешающий совершать какие-либо осмысленные действия. Потом вдруг покорилась, позволив отвести себя и усадить на один из стульев у стойки бара.
— Синьор, синьорина…
Рядом мигом материализовался услужливый бармен. Алесандро отметил, что его глаза, мимоходом скользнув по нему, надолго задержались на его спутнице. Он знал, почему — разве сам он не сразу заметил ее, стоило ей появиться в зале? По той же причине каждый встречный мужчина оборачивается на нее.
Мужчины, оборачивающиеся на Лауру Стов…
— Бренди. Два. — Он говорил кратко, полностью истощив способность думать и формулировать фразы.
Щедро наполненные стаканы появились почти мгновенно. Алесандро подвинул один из них Лауре.
— Пейте. Вам это необходимо.
Она не смотрела на него. За стойкой бара было зеркало. На сей раз не полированная стальная стена, а обычное зеркало, отражающее бутылки и людей, сидящих у стойки. Отражающее Лауру Стов.
Зеркало гипнотизировало ее. Ее лицо все еще не выражало ничего, кроме недоумения. Отражение в зеркале не укладывалось у нее в мозгу — Алесандро мог видеть это совершенно ясно. Не укладывалось и в его собственном мозгу.
— Пейте, — повторил он. И вложил стакан ей в руку. Ее пальцы непроизвольно сжались вокруг стакана. Не отрывая глаз от своего отражения, она поднесла стакан ко рту, глотнула.
И поперхнулась. Но это слегка привело ее в чувство. Она отвела глаза от зеркала и медленно, очень медленно повернула голову в сторону человека рядом с ней.
Алесандро ди Винченцо. Рядом с женщиной, которую она видела отраженной… Как он смотрел на нее….
Как он смотрит сейчас…
Вздрогнув, Лаура снова поднесла стакан к губам, сделала еще глоток. На сей раз бренди, оказало живительный эффект. Опустив стакан, она заметила, что край его окрасился красной губной помадой. Как у женщины в зеркале…
Ее бросило в жар, потом в холод. В ушах зазвенело, перед глазами
Алесандро резко произнес что-то на итальянском, чего она понять не могла. А мир вокруг продолжал расплываться.
Он успел подхватить ее, не дав упасть со стула. Она ощутила твердые пальцы, удерживающие ее за плечо, услышала через наползающий туман его глубокий голос — теперь он говорил на английском:
— Не вздумайте падать в обморок! Ну же, соберитесь! Вдохните глубже!
Она сделала, как велели, и мир постепенно начал обретать резкость. Она стряхнула впившиеся в плечо пальцы.
— Можете говорить? — спросил Алесандро. Голос его звучал саркастически.
Лаура покачала головой. Нет, она не может говорить. Не может думать. Ничего не может. Может только сидеть и тупо смотреть вперед. Так же тупо она глядела, как он щелкнул пальцами, велев бармену принести стакан воды, который затем вложил в ее бесчувственные пальцы.
При этом что-то щелкнуло в ее мозгу.
Он касается ее. Его рука прикасается к ее руке. Он дотрагивался до ее локтя, ведя ее сюда, придерживал за плечо, не дав соскользнуть со стула на пол.
Глотая воду, Лаура понемногу освобождалась от оцепенения, охватившего ее с момента, когда она вошла в бар, и от потрясения, вызванного образом в зеркале.
Слепо пошарив по стойке, она поставила воду и, найдя стакан с бренди, сделала еще один маленький глоток.
— Готова?
Она удивленно повернулась к Алесандро.
Если вы чувствуете себя получше, пойдем.
Пойдем? — эхом отозвалась она. Он кивнул в направлении холла.
— Забыли, зачем мы пришли? Ваш дедушка пожелал, чтобы вы вели светскую жизнь.
Это же внучка Томазо — таинственная внучка — с ним рядом! Женщина с лицом богини и фигурой, на которую оборачиваются все мужчины!
Нет! Он не должен так думать! Не должен.
Поднявшись, Алесандро протянул девушке руку.
— Лаура…
Он произнес ее имя. Даже такое было невозможно — использовать простое имя в отношении богини, сидящей рядом с ним. Она механически сползла со стула. Алесандро молча протянул ей вечернюю сумочку. Она вцепилась в нее, как в спасательный круг. Он направил ее вперед, позволив ей свободной рукой держать его за рукав, словно лишь так она могла сохранять вертикальное положение. Лаура шла рядом — ее высокие каблуки почти уравнивали их в росте, а также поднимали бедра тем особым образом, от которого он остро чувствовал ее присутствие рядом.
И еще он видел, как обращаются к ней глаза окружающих, и с изумлением понимал, что его спутница, несомненно, станет сенсацией вечера.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Алесандро! Как приятно тебя видеть! — Ухоженная матрона, хозяйка сегодняшнего приема, подставила припудренную щеку для поцелуя, что Алесандро должным образом и проделал. — А твоя сегодняшняя спутница?.. — За приветливой улыбкой Кристы Беллини скрывалось любопытство.
— Хочу представить вам Лауру Стов. Глаза синьоры Беллини просияли.