На Востоке
Шрифт:
Нет сомнения, что и сейчас, несмотря на огромные потери, японские империалисты сделают новые провокационные вылазки, сделают не одну попытку прощупать мощь, силу и стойкость наших войск. Об этом говорят неоднократные, но безуспешные попытки пьяных японских банд атаковать наши позиции. Об этом говорят факты подтягивания к фронту новых японских частей. Нужно зорко следить за всеми махинациями противника, ибо махинации врага могут быть самыми неожиданными.
Вот почему мы бросаем боевой клич всем бойцам: еще сильнее громить врага, уничтожать его до конца.
Мы в течение вот уже более 20 дней непрерывно находимся на передовой линии, мужественно и непоколебимо защищая свои рубежи.
В ваших сердцах горит неугасимая ненависть к подлым японским захватчикам. Разгромить до конца врага - вот наша боевая задача, наш большевистский долг перед Родиной. Для успешного выполнения этой задачи партии и правительства мы должны:
– В любую минуту и в любых условиях иметь наготове весь личный состав, все виды оружия для нанесения смертельного удара японской гадине.
– Совершенствовать все приемы ближнего боя, особенно в ночных атаках. Ночью брать японца на штык. Удесятерить бдительность днем и ночью. С величайшей зоркостью нести службу в ночных дозорах и полевом карауле.
– Еще более совершенствовать взаимодействие системы огня всех видов оружия. Ежеминутно быть готовыми совершить боевой, уничтожающий японца маневр.
– Всегда иметь постоянно действующую боевую разведку, являющуюся нашими глазами и ушами в бою.
– Всегда иметь подготовленные днем данные для стрельбы из артиллерии и пулеметов в условиях ночных действий.
– Всегда иметь хорошо организованную боевую охрану своих флангов.
– Крепить железную воинскую дисциплину.
Выступая на страницах нашей газеты Героическая красноармейская с призывом ко всем бойцам района боевых действий от имени и по поручению всех бойцов, командиров и политработников, мы говорим: еще раз клянемся перед советским народом, нашим Правительством, нашей Большевистской партией, что огненные слова принятой нами военной присяги мы выполняем и будем выполнять с честью и достоинством советских граждан до полной победы над врагом. Интересы нашей Родины для нас дороже всего.
За Родину! С этим лозунгом мы идем в бой и побеждаем японских империалистов. С этим лозунгом мы нанесем смертельный удар японской гадине.
По поручению бойцов, командиров и политработников
подписали Богатов Н. Т., Антипин В. Ф.,
Кондаков В. К., Дощечников П. П.,
Васильев И. С. и другие (всего 43 подписи).
Обращение, несомненно, сыграло воспитательную роль, подняло боевой дух воинов частей и подразделений. И когда враг перешел в наступление, они достойно встретили его. А перешел он в наступление в тот же день...
Утром 23 июля японцы начали сильную артиллерийскую подготовку. На передний край нашей обороны и район артиллерийских позиций обрушился шквал огня. Это продолжалось довольно долго. Наши артиллеристы пока молчали, чтобы не выдать свои огневые позиции. Личный состав полка надежно укрылся в траншеях, щелях и блиндажах. И в это время не один боец, наверное, добрым словом вспоминал своих командиров, которые требовали поглубже зарываться в землю, покрепче делать укрытия.
В 9 часов на южном участке противник перешел в атаку, стремясь прорваться через наши боевые порядки
Как только японцы перешли в атаку, наши бойцы выскочили из своих укрытий в траншеи и открыли по атакующим цепям плотный ружейно-пулеметный огонь. Ряды противника сразу стали редеть. Вот упал ничком один, за ним - второй, третий... двадцатый...
Японцы замедлили темп движения, но продолжали упорно лезть вперед. Большая группа под прикрытием двух пулеметов атаковала 1-й взвод 3-й стрелковой роты. Командир минометного расчета отделенный командир К. Д. Емельянов обнаружил огневые точки врага. Он быстро определил до них расстояние и подал команду на открытие огня. Первая мина разорвалась впереди пулеметов противника. Недолет. Емельянов ввел поправку в прицел. Вторая мина упала чуть правее. Вновь поправка - и японский пулемет разбит вдребезги.
Всего две мины потребовалось расчету, чтобы уничтожить второй вражеский пулемет.
Так же умело разил противника пулеметчик И. М. Гомзяков. В течение длительного времени он сдерживал натиск большой группы японцев, давая возможность взводу отойти на более выгодную позицию. Воин получил ранение, но не оставил поля боя.
В воздухе появились вражеские бомбардировщики. Наши зенитчики встретили их плотным огнем. Задымился и пошел вниз один самолет, однако остальные начали заходить на цель, готовясь сбросить на наши позиции смертоносный груз. И тут на них налетели наши славные ястребки. Они смело ринулись на врага, заставив его ретироваться с поля боя.
Атака противника захлебнулась. Но она была не последней в тот день. Еще дважды пытались японцы прорваться к переправе. Однако это им не удалось. Наступила короткая передышка. Понемногу спадала жара. Бойцы с удовольствием вдыхали чуть-чуть остывший воздух. Вечерело. На землю спускались сумерки. Где-то раздалась очередь пулемета, в небе вспыхнула ракета, и опять - тишина. Но эта тишина ненадолго. Мы знали, что ночь не будет спокойной.
Вот в воздух взлетели красные, синие и зеленые ракеты. Значит, начинается очередная атака врага. Японцы открыли пулеметный и минометный огонь, послышались пьяные крики банзай. И вдруг стало светло как днем. Над передним краем взвились сотни ракет, пущенных нашими бойцами. Мы увидели густые цепи японцев, двигавшиеся на нас. И мигом ожила вся оборона: загрохотала артиллерия, застрочили пулеметы, полетели гранаты.
Особенно метко била по врагу полковая батарея под командованием коммуниста лейтенанта А. С. Злобина. Когда японцы перешли в атаку, артиллеристы открыли огонь по минометной батарее противника. Несколькими точными залпами они заставили замолчать ее.
Тем временем вражеская пехота все ближе и ближе подходила к нашим позициям. Подпустив ее на близкое расстояние, Злобин скомандовал:
– Огонь!
Расчеты знали, что делать. Они зарядили орудия осколочными снарядами. Выстрелы прогремели одновременно. Залпы косили японцев. Они в панике заметались, стараясь укрыться за каким-нибудь возвышением. А батарея продолжала посылать в пьяных врагов все новые и новые снаряды. Японцы, не находя укрытия, метались по полю.