На войне как на войне

Самаров Сергей Васильевич

— Слушаю. Майор Соломин, — сказал майор втрубку. — Да... Да... Да... Номер записали? Понятно. Где ваша машина? Передали? Хорошо. Систематически докладывайте.

Он нажал клавишу отбоя и посмотрел на генерала почти торжествующе.

— Объявился!

— Пулатов?

— Ангелов. Подъехал на «Волге» с водителем к Курскому вокзалу. Вышел, прошел до перрона, от которого электрички отправляются, там прогулялся, бросил скомканную бумажку специально мимо урны, вернулся в машину и уехал. Номер машины по картотеке ГИБДД не проходит. Нет в

природе такого номера. Бумажку подобрали. Пятизначные группы. Явная шифровка. Очевидно, бумажка предназначена Пулатову.

Генерал вздохнул так, как ухает в ночном лесу филин. От возмущения он не сразу смог говорить. Но, наконец, речевые способности к нему вернулись.

— Что мне делать с такими сотрудниками?..

— Что? — не понял Соломин.

— Ты же понимаешь, — сказал Сазонов, — что бумажка предназначалась Пулатову. Сам сказал. И твои люди ее подобрали...

— Да.

— Значит, Пулатов был где-то рядом. Возможно, загримированный. Под какого-нибудь бомжа или еще под кого-то. И видел, как бумажку подобрали. О-о-ох... — подполковник уловил настроение генерала и вторил начальству с удовольствием.

— Теперь это значит только одно, — констатировал генерал. — Пулатов знает, что за Ангеловым идет «хвост». И свидание не состоится. Ну, ладно. Это мелочи. Нам и свидание-то нужно было, чтобы на Ангелова выйти. Докладывай дальше.

— Ангелов уехал. Дежурной машины рядом не было. Но наблюдатель передал по направлению. Машину с Ангеловым сейчас «ведут».

Опять зазвонил телефон. Теперь майор и разрешения не спросил. Сразу ответил:

— Слушаю. Майор Соломин. Так. Понятно. Спасибо. — И повернулся к генералу: — Вот. Уже доложили... Ангелов приехал в ГРУ. Зашел во второй подъезд.

Легкоступов расслабился.

— Тогда, может быть, стоит прекратить разработку Айвазяна? — спросил Сазонов. — Если мы знаем, что Ангелов точно в Москве... Мы только распыляем силы.

Генерал отбарабанил пальцами дробь по краешку стола. Задумчиво посмотрел в потолок.

— Пожалуй...

В это время в дверь постучали. Вошел капитан из отдела, помялся, хотел, видимо, как и положено по уставу, спросить у генерала разрешения обратиться к подполковнику, потом передумал и обратился напрямую:

— Товарищ генерал. На второй запрос из Армении ответ пришел. Из МВД. — И он положил на стол перед Легкоступовым лист принтерной распечатки.

Геннадий Рудольфович прочитал, решительно подобрался, словно стул под ним выше стал, и грозно посмотрел на офицеров. Они молча ждали слов начальника. Но уже почувствовали, что новость пришла важная. И тоже напряглись.

— Айвазян Рамзес Эдуардович объявлен в Армении в розыск за убийство. Еще три года назад. Кстати, должен проходить по сводкам СНГ. А это значит...

— Это значит, — закончил за генерала Сазонов, — что в поезде ехал не он. Более того, человек из поезда даже не знал за Айвазяном таких грехов. Иначе ни за что не стал бы называться перед милиционерами этим именем. Тем

более что он документы даже не предъявлял...

— И опера из «линейки» опознали по фотографии из «дипломата» майора Мороза настоящего Ангелова... — закончил генерал.

Майор Соломин даже встал от непонимания.

— Но тогда получается, что перед нами два Ангелова? Какой из них настоящий?

— ГРУ водит нас за нос, а мы и уши развесили... — Легкоступов тоже встал. — И мне надо было поездом ехать вместе с Морозом. Может, тогда бы...

Он не договорил и подошел к окну. Над городом уже вставала ночь. Только тут Геннадий Рудольфович вспомнил, что так и не послал машину на дачу за женой.

— Узнайте быстро, когда будет ближайший самолет. Я вылетаю. Сазонов и Соломин со мной.

Офицеры вышли, а генерал стал звонить на дачу, чтобы уговорить жену остаться и предупредить, что сам он срочно улетает.

Телефон дачи не отвечал. Это вызвало беспокойство. Пока еще не сильное, но все же... Если человек, устанавливающий «жучки» в квартире и на даче, был из ГРУ, тогда волноваться причины нет.

Эти люди государственные, эти не посмеют семью тронуть. Но кто знает, какие еще силы вмешались? В дверь постучали. Геннадий Рудольфович положил трубку. Вошел подполковник Сазонов.

— Товарищ генерал. Самолет через два часа сорок минут. Я уже заказал билеты. Разрешите нам с майором домой съездить. Своих предупредить.

— Поезжайте. Возвращайтесь быстрее.

В это время зазвонил генеральский телефон.

— Алло. Слушаю. Генерал Легкоступов.

Это звонила жена. Не дождавшись обещанной машины, она с дочерьми уехала на своей.

Геннадию Рудольфовичу стало легче дышать.

3

В подъезде включен свет. В прихожей темнота. Та самая темнота, которая в первый момент меня скроет. И потом, он не готов к неожиданностям, а я готов. Он едва ли даже вооружен. Надеется на собственный авторитет и великую наглость.

Дверь я открыл настежь.

— Проходи...

Таманец сразу шагнул вперед, еще не разглядев меня. И потянул носом, втягивая в себя устойчивый запах пропитавшей меня водки.

— Закрой дверь.

Я шагнул назад. К свету, идущему из комнаты.

Он еще не понял, еще не увидел. Только слегка растерялся от моего угрюмого спокойствия. И дверь за собой закрыл. Я тут же на ощупь нашел за спиной выключатель и нажал клавишу.

Не знаю, что ощущают другие киллеры в этот момент. Скорее всего они уже стреляют. А я люблю наблюдать глаза клиента. Надо видеть, как меняется выражение. Агрессивность, с которой он пришел, сменилась сначала на недоумение. Потом искрой пробежал страх. От страха не спасается никто, даже самый смелый человек. В порыве отваги он может броситься на амбразуру грудью. Но при размышлении возникает страх. Обязательно. Просто одни люди могут его преодолеть, другие не в состоянии это сделать.