На все четыре...

Сысолов Дмитрий

— Там очень страшно!

— Били? — сочувственно, но довольно бестактно ляпнул тогда Винтик.

— Мучали? — более обтекаемо поинтересовалась Малинка, явно имея в виду то самое.

— Нет, — ответила им сразу обоим Сова, бледно улыбнувшись. — В этом плане ничего такого. Но сама атмосфера… Я не знаю как описать. Полная безнадежность и, в то же время, отчаянная надежда у каждого… И глаза. Я нигде больше не видела таких глаз. Они все ещё, вроде, живы, едят, ссорятся, дерутся, разговаривают, смеются даже. Но всё равно не покидает такое ощущение, что они все уже мертвы… Нет, не

так. Они живы. Они, безусловно, ещё живы, но обречены на закланье. И вот эта обреченность и сквозит в каждой их фразе, в каждом движении, в каждом взгляде. Они сами этого не замечают, но что-то такое всё равно чувствуется. Там же и до них сколько ребят погибло! Если бы верила в мистику, сказала бы, что энергетика места напрочь испорчена.

— А Шиша? — спросила тогда Эля. — Он тоже обречённый?

— Шиша… — задумчиво протянула Сова. — Да, пожалуй что, и Шиша тоже. Он единственный кто пытается с этой атмосферой бороться, но… Там такой мрак, что просто ужас. Очень страшно. Очееь! Даже просто там находиться страшно… — закончила Сонька и окончательно замолчала.

Но несмотря на эту откровенность, Эльба своим женским чутьем чувствовала — Сова всё равно что-то недоговаривает. Что-то связанное с ней самой и Шишой. И от мысли, о том, что это может быть Эле становись кисло. Она гнала эти мысли из своей головы, но они всё равно упрямо лезли обратно. В одну минуту Эльба искренне жалела натерпевшуюся Соньку, и тут же исходила ревностью. А вдруг всё-таки что-то было? Мало ей этой Васьки возле Шиши (мелкую Малинку Эля за конкурентку не держала), так теперь ещё и Сова вот…

Впрочем, воли своим эмоциям Эльба старалась не давать. И так в горячке дров наломала. Спасибо Князь и Немец хоть как-то нивелировали её срыв. Но вс1 равно — лучше держать себя в руках.

Немец вообще как-то незаметно стал самым главным по обороне. Вот, вроде, и звания у них с Эльбой одинаковые, и права равные (у нее изначально даже как бы не повыше чем у Гарика были), а всё равно парни его слушаются куда охотнее. Умеет он себя поставить. И что хочешь ты с этим фактом делай.

Поэтому, когда Сова пришла за помощью именно к ней, Эльба сразу согласилась помочь. Это, конечно, не войсковая операция, но силовая акция всё равно, как ни крути. Да и дело такое… Женское. Так что, подняв по тревоге свой караульный взвод (плюс Юшка из разведки) они вшестером отправились на захват.

На захват кого? В том-то и дело. Так Мотня ж опять за старое взялась. Бордель у себя на рабочем месте устроила. Прачечная уже который день не работает. Баня топится, но тоже так… Зато по вечерам-ночам в этой самой бане такой разврат устраивали… Вон Чупа как одна из самых ярких «звёзд» сего злачного места и залетела. А ведь ей самой вот только-только двенадцать стукнуло! Да и ещё у одной из бывших рабынь тоже подозрение на аналогичное "заболевание".

Так что вот прям сейчас её девчата и готовятся штурмовать кафешку Петрович, столь славную своими банями, а теперь вот, превратившуюся в не пойми что.

Всю шайку-лейку накрыли с поличным. Элиным девчонкам возможно не хватало выучки настоящих омоновцев, проводящих захват, но они старались. Да и задержанные, собственно говоря, у них были попроще.

И, кстати, да… Кроме самой Мотни все остальные работницы банно-прачечного взвода, а именно Каша, Вошка и Зима, мирно валялись в своей комнате в доме. Им, похоже, забавы начальницы были глубоко побоку. Главное: можно ничего не делать и лежать кверху пузом сутками напролет.

А

вот саму Мотню, а так же Алену-Даст (Чупы — второй «диссидентки», не было. Она у Малинки в больничке сейчас, а так бы тоже, скорее всего, тут была бы), а так же трёх девчонок из бывших рабов: Шубу, Дырку и Майями, а так же двух новеньких из Максовой команды, Булёлю и Соску, вытащили прямо из бани в чём мать родила.

Что удивительно, на семерых девчонок там было только трое пацанов. Ну это-то понятно. Большинство ребят сейчас, как раз, "на фронте". Границу держат. А так бы, поди, тоже от сладенького не отказались бы. Тот же Зуб с Мохом уже попадались на подобном. Ну и пока они заняты их места заняли бывшие рабы. Агей и Нос. И их командир Сандро-Цыган.

Да и вообще, по зрелому размышлению, все присутствующие (за исключением Мотни) были, как раз, из второй сельхоз-роты Цыгана. Из тринадцати человек его роты тут присутствовало семь. Восьмая Чупа в больничке со своей беременностью. Там же находились и Нюша с Тортилой с дизентерией (пережрали немытых яблок). Итого — уже десять человек. Не хватало только командира второго взвода этой проклятой роты — Крысы с парой её девчонок. Все остальные были тут. Включая и самого комроты — Цыгана. Развели гадюшник!

Ни у Кобры, ни у Настены (командиров первой и третьей сельхоз-роты) таких эксцессов не случалось. У них порядок в подразделениях был! Правда, нужно сказать, что у Настены там одни мелкие ещё, да и у Кобры второй взвод тоже мелочь. Но всё равно: факт остается фактом.

Самое же поганое было то, что пойманные с поличным, буквально сдёрнутые со своих кавалеров девки, во главе с Мотней, вовсе не чувствовали себя виноватыми, а, наоборот, сами начали орать на "омоновок", что тем просто самим парней не досталось, вот они и завидуют чужому счастью! Что никто сюда никого силком не тянул, и всё здесь сугубо добровольно. А как им свой досуг проводить это их личное мнение. И нет такого закона, запрещающего им трахаться.

Короче, смутили они девчат. Даже сама Эльба малость подзависла. А в самом деле? Что им можно предъявить? То, что групповушку замутили в бане? Так действительно: где это запрещено? Законов-то нет! И что им сейчас сказать? Эльба растерялась.

Ситуацию спасли Белка и Тетка. Эта парочка, постоянно несущая службу вместе, понимали друг друга с полуслова. Пока Тетка не сдерживаясь, ударом приклада в лицо уложила на пол пытающегося вслед за девками начать качать свои права Агея, Белка резко и весьма грубо оборвала любительниц законности, заметив, что сейчас вообще-то рабочее время и они все должны сейчас впахивать на огороде, а не чпокаться в бане. Тут опомнились и Эльба с татарочками, и, восстановив свою уверенность, звонкими затрещинами погнали всех одеваться и на суд к Сове и Кирзе. Действительно, если непристойное поведение преступлением не является, то вот уклонение от своих обязанностей им вполне можно вменить.

Именно это Эля и попыталась донести до "высокого собрания", где собралась верхушка анклава, решающая что же делать с нарушителями.

Сидели тесной компанией. Всего лишь вчетвером. Четверо самых старших и авторитетных ребят в анклаве. Хотя, вернее было бы сказать — девчат. Из четверых аж трое были девчонками, и только четвертый — Немец, представляющий тут вооруженные силы, был парнем.

Кроме него присутствовала сама Эльба, вроде как являющаяся официальным лидером анклава в отсутствии Шиши, но, по сути, не справляющаяся даже с "армией", где её потеснил тот же Немец.