На все четыре...
Шрифт:
— Нет — это значит я не собираюсь посылать своих ребят на смерть ради твоих планов.
— В смысле, «моих планов»? Это же тебе нужно, не мне!
— Нет! — еще более жестко отрубил лидер колхозанов. — Нам это все нахрен не нужно. Мы ушли из Заозёрного. Всё. Баста. Если хочешь бодаться с северцами — дело твое. Я не собираюсь.
— Ты что струсил, что ли? Зассал северцев, да?
— Тебе сколько лет, Жмур? — спросил Гвоздь. — Ты меня еще «на слабо» будешь
— Ну согласись, оно со стороны выглядит так, как будто ты испугался.
— А мне насрать как оно выглядит. И мне насрать, что обо мне подумают другие. И, тем более, что подумаешь ты. Главное, что я сам за себя всё знаю. А ваше мнение можете все свернуть в трубочку и засунуть себе в задницу.
Гвоздь все-таки не сдержался. Набычась и чуть сгорбившись, вытянув шею вперед, он напоминал дикого зверя, готового кинуться и вцепиться зубами в горло. Пастух и Потап, застывшие безмолвными тенями за его спиной, синхронно шевельнулись, перехватывая оружие. Телохранитель Жмура тоже беспокойно заозирался, то на Гвоздя, то на его помощников, то на Клопа, застывшего у дверей с парой бойцов. Расклады ему явно не нравились. Одному, ну пусть вдвоем против шестерых вооруженных бойцов… Шансов нет.
Это понял и Жмур. Стрельнув глазами по бойцам он медленно и, словно нехотя, протянул:
— Ой, зря-я-я. Вот честное слово: зря нарываешься.
— Твое честное слово ничего не стоит, — окончательно сжигая все мосты обрубил Гвоздь. — Судьба Шиши тому лучшее подтверждение… А вздумаешь на меня войной пойти, то я сам тогда попрошусь под руку Севера. И будешь воевать уже не только со мной, или только с Севером, а с нами обоими одновременно.
— Я о тебе думал — ты самостоятельный парень. Сам всё решаешь, а ты «подстилка», получается? Чуть проблемы появились и ты тут же под более сильного быстрее ложишься? «Дяденька приди, защити меня, а то меня злые хулиганы обижают!» — писклявым голоском поддразнил Жмур Гвоздя.
— Ну да. Ты бы предпочел, чтоб я под тебя пошел и под твою дудку плясал. Вот только ты — гниль редкостная. И, скорее, под Севера пойду, чем под тебя. Потому что ты уже показал свою истинную харю. Нам не по пути с тобой.
Князь
После долгих и утомительных трехсторонних переговоров со спецназером Серёжей, (он оказался куда более вменяемым переговорщиком, чем сноб Москвич) и Губером, (которого Сергей таки сумел убедить переехать в Тюмень возрождать нефтяную промышленность), Юра, наконец, остался в комнате один. Ну как, один? На пару с Серым.
— Ну, как вы тут? — Серый уселся рядом с Князем на диван, потягивая фирменный травяной введенский чай.
— Тебя не хватало, — искренне ответил Юра, беря вторую кружку.
— Да, я слышал, что Голован не справляется, — чуть нахмурился главный СБшник анклава. — Шишу не выцарапал, операцию по революции у Гвоздя провалил. Даже одну из девчонок-агентов, что у Макса были, потерял. Гвоздь захватил. Обосрался по полной.
— Ну я бы не стал так говорить. Он тоже учится. А с кадрами, скажем прям, о у него был
— Одного старания мало, — всё ещё недовольно, но уже без прежнего задора, проворчал Серый. — Нужен результат.
— Результат есть. Знаешь, что я тебе скажу, Серый? Иногда пусть даже плохо подготовленная, и ещё более хуже исполненная операция, но проведенная в нужное время дает куда больший эффект, чем гениально спланированная и прекрасно подготовленная, но проведенная в неподходящий момент. Так вот, Голован провел её вовремя! Как сумел, конечно, но, главное — вовремя! И, потому — мы в плюсе по итогу.
— Ну только разве что так, — негромко буркнул Серый. — Как вы так с Шишей-то пролетели?
— Ну, по большому счету, он сам виноват. Подставился. Но, Серый, он мне нужен. Мне просто некем его заменить!
— Я уже работаю над этим.
— Кстати, что там за девка, которую нам Спецназер сватает? Ты её знаешь?
— Да. Фокс её зовут. Б…ь ещё та. Но дело свое знает крепко. Она действительно отличный агент. И незасвеченная. Должна справиться.
— Хорошо. А что от наших агентов слышно интересного?
— Ну, Мафия к Гвоздю в плен попала, это ты уже знаешь. Надо обменивать. Мы же своих не бросаем?
— Нет, конечно. Найдем на кого обменять.
— Вот. А вот Крот сообщает, что сегодня Гвоздь разругался со Жмуром. Напрочь, Др перестрелки дело не дошло, но вот всё остальное…
— Интересно. А это не может быть спектаклем, для выявления наших агентов?
— Мало вероятно. Мурка из Корчевки тоже косвенно подтверждает эту информацию.
— Очень интересно, — Князь задумчиво почесал лоб. — Это что же выходит? Гвоздь выбросил белый флаг? Пытается с нами замириться любой ценой?
— Не совсем. Скорее, он понял, что не тянет и решил ужаться. Скинуть, так сказать, лишние активы. Отбросить имперские амбиции и закрыться в своём колхозе, отгородившись ото всех.
— Ну тоже не самый плохой расклад. С этим уже можно работать.
Шиша
За час я, конечно, не восстановился в полной мере. Порезанная рука горела огнем (а мне ей копье сжимать, между прочим), голова болела (хоть, конечно, и не так как раньше), да и вообще — наблюдалась общая слабость в организме. Но на щедрое предложение Ведьмы сделать мне укол стимулятора я ответил категорическим отказом. Ещё мне только не хватало на наркоту подсесть тут.
Но это вовсе не значило, что на бой с Доном я выходил не заряженный на борьбу. Вовсе нет. Так-то да… Мальчишка мне был, без сомнения, симпатичен. Да к тому же пацан совсем. Фраза «убить ребенка» тут актуальна как никогда. Но всё-таки…
Нет, можно было бы, конечно, придумать себе сотни оправданий. Например, что даже если я позволю ему убить себя, то дальше у него всё равно не будет ни малейшего шанса. Ни против Качана, ни против Куктая, ни, тем более, против Мосла. То есть, моя нибель окажется бессмысленной.