На высочайших вершинах Советского Союза

Абалаков Евгений Михайлович

видимо, решил не отступать. Наши рассказы об охоте привели

Абдурахмана в страшный восторг.

Уже около четырех, а Миши нет. Беспокоимся. Не свалился ли со

скал, а может быть, барс задрал? Масса предположений о конце жизни

славного завхоза. Мы опять идем на поиски, отказавшись от помощи

85

красноармейцев.

На пути вдруг вынырнул маленький человек.

— Миша! а мы уже твой труп искать пошли.

— Ну,

я живучий!

Оказалось, что мы разошлись. Оп, Заслышав нашу пальбу, пошел

навстречу, а мы тем временем, видимо, оперировали с козлом в ущелье.

Нас он искал с полдня, а затем, не спеша, пошел дорогой, расставляя туры.

Договорились: он сходит в лагерь, вернется, а мы тем временем

вскроем козлу брюхо (я взял Мишину финку), и у ручья сойдемся, а затем

пойдем в засаду к перевальчику.

Оставив рюкзаки и винтовки у ручья, налегке пошли по осыпям к

лавинным сбросам. Немного не дойдя до ущелья опешили, глаза

протираем: по сбросам на переломленных ногах ковыляет козел: то

свалится, то вспрыгнет, перевернется, опять свалится. Воскрес из мертвых.

Без кишек бегает. Что делать? Ножом бить — рука не поднимается.

Камнем тоже. Глаза огромные, печальные и умные. Решили моим ремнем

ноги связать. Козел свалился и не встает. Побежали за винтовкой вниз, а я

полез вверх, чтобы окончательно убедиться тот или не тот киик. На

полпути обнаружил — нет ножа (выронил, когда снимал ремень).

Вот тур. Приподнимаюсь над обрывчиком и вижу рог. Здесь!

Поддавшись волнению, рванулся вперед и... опрокинул на себя огромный

камень. Он свалился на кисть. Боль зверская. Пробую согнуть — гнется и

пальцы тоже: костя, видимо, целы. Опираясь ободранными локтями, все

же влез и убедился — козел не воскрес. Значит это был второй. Здорово! С

трудом спустился. Рука опухла, как подушка. Глухая боль.

Второй козел еще больше первого и, видимо, это он первым

запылил в скалах. Через час с небольшим рассказываем в лагере

необычайную историю. Ну теперь мясо есть, пятая часть нормы нами

выполнена.

86

Ложимся, выбирая место с меньшими шансами на камнепад. Луна

залила все мягким светом.

6 июля. Утром киргизенок, Абдурахман, я и два красноармейца

двинулись вперед. Мы — спустить и выпотрошить козлов, а

красноармейцы привести в порядок Перевал пяти.

Абдурахман, как заправский хирург перед операцией, по дороге

вымыл тщательно руки и, пока мы лазали за верхним козлом, разделал

нижнего, а затем и за спущенного принялся. Ловко работает! Затем — за

рога

и волоком донизу, с передышками. Козлы тяжелые, пудов по пять

каждый. Прикрыли их камнями и курткой Абдурахмана.

Подходим к перевалу и видим: красноармейцы разрабатывают

совсем не тот путь. Пришлось начинать сначала.

Наконец показался и караван, замеченный, конечно, Абдурахманом,

которого и послали сказать насчет козлов. Началась перевальная эпопея.

Первые лошади взошли еще ничего, а затем пошло! Одна перевернулась,

за ней другая, сшибли третью и четвертую. Вьюки рассыпались. Пришлось

самим взяться за переноску. Однако все осталось цело, лишь банку с

рыбой помяли, ее же и съели с аппетитом, пожалев, что пострадала только

одна. Позже я серьезно волновался за судьбу высотомера, спрятанного в

суме.

Дальше хорошая дорога на грани морен и осыпи. Погода

изумительная. Второй день ни облачка на темном небе. Ослепительно

блестят пики Калинина, Орджоникидзе и в центре — массив пика

Коммунизма.

В одном месте врезались. Гривка, на ней большой тур. Михаил

Васильевич говорит, что в прошлом году дорога шла низом. Но Аркадий

Георгиевич уверяет, что верхом. Пошли верхом, тем более, что ребята

сверху не сигнализировали, и попали в. такие развалы — ужас, все кончи-

лось обрывом. Даниил Иванович кричит: «Низом нужно». Ну где ж тут

87

возвращаться!

Пришлось наскоро делать дорогу и с большим риском проводить

лошадей. Одна все же сорвалась и чудом как-то сбежала на собственных

ногах. Часа через два по хорошей дороге добрались до Подгорного лагеря.

Начался пир. Козел, жаль один (второго лошадь не подняла), пошел

в ход. Высотомер оказался цел. Спим без палаток. Тепло. Высота около

4000 метров.

7 июля. День совещаний. Остро стоит вопрос о носильщиках,

которые так и не появляются. Любителей еще раз ехать за ними не

нашлось. Если не подойдут, придется из местных сил набирать.

Мы с Аркадием Георгиевичем остановились на таком плане: идем с

красноармейцами и Усумбаем до Ледникового лагеря «4600», ищем дорогу

для каравана. Затем отправляем «носильщиков» обратно, а сами лезем на

плечо пика 5600, ставим палатку и по возможности пытаемся взять

гребень и установить лагерь на 6200 метрах.

Взяли питания на шесть дней, три палатки. Вес получился

солидный.

8 июля. В девять часов выходим солидно нагруженные.