На Юго-Западном направлении, 1943-1945, Воспоминания командарма (Книга II)
Шрифт:
Далее он рассказал, что для изучения обстановки на месте в 38-ю армию был направлен генерал В. Д. Соколовский, который к разбирательству дела подошел не совсем объективно и поторопился проинформировать о своих выводах Генеральный штаб до ознакомления с ними командующего. В заключение маршал И. С. Конев сказал, что в таком виде приказ можно было не издавать, и призвал историков при использовании документов прошлой войны всесторонне и глубоко оценивать складывавшуюся обстановку и учитывать мотивы, под влиянием которых разрабатывались документы.
Мне никогда не приходилось высказываться по этому
Продолжу рассказ о дальнейших действиях после ввода в прорыв 3-й гвардейской танковой армии в полосе правого соседа.
III
События продолжали развертываться.
Сутки спустя после ввода 3-й танковой армии на том же участке, в полосе 60-й армии, была введена в прорыв и 4-я танковая армия генерала Д. Д. Лелюшенко. По первоначальному решению, как я уже упоминал, ее предполагалось использовать в полосе 38-й армии. Но так как наступление последней застопорилось, а попытка ввести в сражение танковую армию 16 июля на участке Ивачув, Ярославице не увенчалась успехом, то командующий фронтом изменил свое решение.
Вначале двум танковым армиям было тесновато. Но вскоре они начали буквально поглощать пространство, предрешив разгром львовской группировки врага.
Наша 38-я армия 16 июля возобновила наступление теми же силами. В то время как справа от нас после ввода в прорыв 3-й гвардейской и 4-й танковых армий наступление шло успешно, в нашей полосе обстановка оставалась напряженной. Это может показаться странным. Ведь в результате успехов, достигнутых в полосе 60-й армии с началом активных действий 3-й гвардейской, а вслед за ней и 4-й танковых армий, после резкого снижения наступательных возможностей танковой группировки противника, казалось бы, должна была ослабнуть и напряженность в полосе 38-й армии. Но этого не произошло. Получилось, скорее, наоборот.
Когда противник установил, что 3-я гвардейская танковая армия начала втягиваться в уже упоминавшийся узкий коридор, то наряду с угрозой он увидел в этом возможность нанести ей поражение путем выхода на ее коммуникации. С этой целью было задумано осуществить встречные удары и перерезать "колтовский коридор". С севера предполагалось действовать частью бродской группировки, а с юга - силами зборовской и золочевской группировок, сосредоточенных на стыке 60-й и 38-й армий. Выполняя данное намерение, вражеское командование начало 16 июля усиливать войска, противостоявшие 38-й армии, частями 254-й пехотной дивизии, прибывавшей со Станиславского направления.
Таким образом, обстановка в полосе 38-й армии еще более осложнилась. Теперь, на третий день операции, нам нужно было перегруппировать свои войска, перенеся основные усилия на правый фланг и сделав его заходящим. Последнее диктовалось необходимостью, с одной стороны, разгромить крупные силы пехоты и танков южнее "колтовского коридора", нацелившиеся на перехват
На правый фланг я направил еще не принимавшие участия в боях 140-ю и резерв армии - 183-ю стрелковые дивизии. Действуя в составе 101-го стрелкового корпуса, усиленного артиллерией, они получили задачу наступать сначала на запад, а затем повернуть в юго-западном направлении - в район к западу от Зборова с целью разгрома вражеской группировки, оборонявшейся перед фронтом армии. Теперь все наши дивизии находились в первом эшелоне. До предела использовалась огневая и ударная сила армии.
Шли ливневые дожди. Насквозь промокшие пехотинцы, пулеметчики, артиллеристы и минометчики с трудом преодолевали грязь, но все же, хотя и медленно, продвигались вперед. За четыре дня боев, с 14 июля, преодолевая упорное огневое сопротивление и отражая контратаки танков и пехоты противника, они продвинулись на 8-14 км, освободили более 30 населенных пунктов, среди которых был и районный центр Козлов.
За это время войска армии нанесли противнику серьезные потери. По свидетельству одного из пленных, его 113-й мотополк 1-й танковой дивизии, в котором роты до вступления в бой насчитывали по 100-120 человек, за два дня потерял до 70% личного состава и 40 танков. Всего же за первые четыре дня наступления войсками армии было уничтожено примерно 5 тыс. вражеских солдат и офицеров, 18 орудий, 24 миномета, 80 пулеметов, подбито и сожжено 72 танка{254}.
В это время широкий размах приобрело наступление на правом крыле фронта, где вместе с 3-й гвардейской и 13-й армиями действовала уже и 1-я гвардейская танковая армия. Они нанесли поражение рава-русской группировке противника. Вражеские войска в районе Броды, в промежутке между наступающими армиями правого крыла и центра фронта, были окружены и разгромлены, а их остатки большей частью взяты в плен.
18 июля начался коренной перелом и в действиях нашей 38-й армии. В первой половине дня противник еще оказывал сильное огневое сопротивление с западного берега р. Стрыпа. Он предпринял на разных участках 12 контратак силой от батальона до полка пехоты, каждую из которых поддерживало по 10-15 танков. Но после этого его сопротивление было сломлено, тактическая зона обороны преодолена. На ряде участков наши части форсировали реку и сначала захватили, а затем расширили плацдармы на ее западном берегу.
Хотя противник и теперь продолжал контратаки, но их количество, а также численность участвовавших в них пехоты и танков резко сократились. Это начали сказываться большие потери и усталость вражеских войск.
В связи с этим фашистское командование спешило пополнить ряды обороняющихся, подбрасывая подкрепления. Так, если к началу операции войскам нашей армии противостояли 96-я, 357-я пехотные, 1-я танковая и часть сил 8-й танковой дивизий, то, например, 20 июля в числе взятых в тот день 98 пленных оказались и солдаты различных частей 75-й, 100-й легкой, 254-й, 359-й пехотных дивизий, отдельного танкового батальона, двух дивизионов штурмовых орудий, отдельного саперного батальона{255}.