На Юго-Западном направлении, 1943-1945, Воспоминания командарма (Книга II)
Шрифт:
После окончания Львовско-Сандомирской наступательной операции положение сторон в полосе 1-го Украинского фронта стабилизировалось. В особенности были заинтересованы в передышке немецко-фашистские войска на краковско-силезском направлении, испытывавшие острую нужду в резервах. Но они ее не получили. И причиной тому был переход 38-й армии в наступление. Участок фронта гитлеровцев в Карпатах начал с молниеносной быстротой поглощать резервы, которые тут же перемалывались нашей армией. Таким образом, их накопление на краковско-силезском направлении было сорвано.
Вражеское командование было вынуждено
И это в то время, когда севернее от нас другие армии фронта удерживали сандомирский плацдарм, представляющий большую угрозу для фашистской Германии на главнейшем стратегическом направлении. Исходя из трехлетнего опыта войны, можно было предположить, что для ликвидации этого плацдарма гитлеровское командование при наличии резервов не посчиталось бы ни с какими жертвами. Но у него не оказалось необходимых сил, так как большая часть их была скована боями в Карпатах.
При этом не следует забывать, что резервы остро нужны были вражескому командованию не только в Польше, но и в восточной части Венгрии, где успешно наступали войска 2-го Украинского фронта. И туда, несомненно, была бы направлена часть сил, в первую очередь танковые дивизии, если бы не проводилась Карпатско-Дуклинская наступательная операция.
Именно в сковывании крупных сил противника и заключалось оперативное значение этой операции. Наша армия имела в своем составе к концу сентября только 12 ослабленных стрелковых дивизий и 3 также ослабленных танковых корпуса, которые по количеству имевшихся танков были слабее одной укомплектованной танковой бригады. У противника же было около 12 дивизий, в том числе 3 танковые, насчитывавшие 180 танков и штурмовых орудий.
Алексей Алексеевич Епишев сразу же с головой окунулся в дело. И это почувствовалось во всем, особенно в еще большем развертывании политической работы в войсках армии.
За действиями нашей армии в эти дни по-прежнему неослабно следил командующий фронтом. Уж кто-кто, а И. С. Конев понимал, какой выигрыш от сковывания крупных сил противника на второстепенном направлении в Карпатах получали главные силы фронта. На сандомирском плацдарме линия фронта стабилизировалась. Армии правого крыла и центра 1-го Украинского фронта создали глубоко эшелонированную оборону и в сравнительно спокойной обстановке доукомплектовывались личным составом, получали вооружение и готовились к будущим наступательным операциям.
Это позволило Ивану Степановичу уделять много внимания напряженным боям в полосе 38-й армии. Он, конечно, понимал, что в ближайшее время трудно ждать здесь решающего перелома в обстановке. Но тем не менее считал необходимым продолжать Карпатско-Дуклинскую операцию. И потому, что того требовала директива Ставки о наступлении 38-й армии с целью оказать непосредственную помощь Словацкому народному восстанию, и потому что видел в этом реальную возможность
Между тем с продвижением войск армии к перевалам через Главный Карпатский хребет обстановка, условия ведения боевых действий, как уже отмечено, становились все труднее. Ближайшим и удобнейшим путем в Чехословакию был для нас Дуклинский перевал. Но именно здесь мы и встретились с еще большими трудностями.
Войска армии втянулись в скалистую часть Карпат. Каждая высота, которую удавалось занять гарнизонам вражеских войск, становилась крепостью, малодоступной для пехоты, не говоря уже о танках, автомашинах или орудиях на механической тяге. А таких высот со скалистыми скатами было здесь очень много.
Среди первых, кто проник в скалистую зону Карпат, были воины 14-й гвардейской танковой бригады полковника А. Е. Скиданова. Они вели свои боевые машины в направлении населенного пункта Смеречне.
Постепенно дорога втянулась "в горы, и тут стало ясно, что дальнейшее движение по ней возможно лишь после захвата близлежащих высот.
Но как их взять? Этот вопрос задал себе и экипаж танка гвардии лейтенанта Н. Ф. Нефедова. Одного взгляда на высоты было достаточно, чтобы понять: не только лошади, но и пешему солдату не подняться по их невообразимо крутым скатам. А танку?
– Надо подняться, - решили танкисты.
И вот на одну из высот, на которой гитлеровцы установили противотанковые орудия, устремился танк гвардии лейтенанта Нефедова. Экипаж понимал, что успеха можно добиться лишь решительными и внезапными действиями. Механик-водитель Волочай искусно повел машину не напрямик, так как в этом случае она, пожалуй, перевернулась бы, а как бы зигзагами. Это помогло ему вывести танк к противоположным скатам высоты в тыл фашистам. Теперь наступил черед действовать стрелку гвардии сержанту Куркину. Несколькими меткими выстрелами он буквально разогнал орудийные расчеты противника. Овладев вершиной, отважный экипаж расчистил путь своей роте. А за ней двинулись вперед батальон и, наконец, вся танковая бригада.
Когда требовалось, то и пешие, и конные совершали, казалось бы, невозможное. Правда, воинам дивизионной, полковой и истребительно-противотанковой артиллерии, которые также двигались этим путем, сопровождая пехоту, приходилось втаскивать на высоты орудия, впрягая в них по семь и более пар лошадей. Использовались канаты, лебедки. Боеприпасы и продовольствие доставлялись на вьюках. Бывало и так, что каждое орудие тащили несколько тракторов. И не всегда даже их соединенной мощи хватало для этого.
Вспоминается такой случай. Однажды несколько тракторов втаскивали на гору 152-мм орудие. На одном из них были мы с И. С. Коневым. Когда до вершины оставалось метров 70, этот поезд внезапно пополз обратно, волоча за собой вниз весь слой земли, покрывавшей скат горы и обнажая ее сплошной каменный массив. К счастью, удалось сначала приостановить сползание, а потом и втащить все же орудие на гору.
Не удивительно, что артиллерия сопровождения нередко отставала от пехоты. А это резко усложняло условия организации взаимодействия, замедляло темп продвижения войск.