На южном фронте без перемен

Яковенко Павел Владимирович

Глядя, какие лихие виражи закладывают опьяневшие от такой удачи разведчики, у меня появилось нехорошее предчувствие.

— Вы бы, — заметил я, — поосторожнее катались, что ли. А то твои носятся… Как бы чего не вышло!

— Да ладно! — отмахнулся Сабонис. — За своими смотри!

— О, кстати! — вспомнил я. — Я тут вам кое-что нашел…

Я протянул капитану краски:

— Будете лица разрисовывать.

— Чего!!? — протянул Сабонис, и я понял, что с подарком не угадал.

— Шучу! — ответил я. — Шучу. Не бери близко

к сердцу.

Тяжело посмотрев на меня, капитан ушел, а я размахнулся, и выбросил ненужную мне вещь в кусты. Мне-то из нее уж точно делать нечего.

Я поднял своих бойцов с земли, где они валялись в изнеможении, и отправился за пехотой. Забрели мы в какой-то лес, и здесь, как ни странно, поступила команда располагаться. Мне это совсем не понравилось.

Простите, а как я должен стрелять из леса? Не дай Бог, мина зацепит ветку, и все осколки полетят вниз на нас. А какую я могу дать гарантию, что этого не произойдет, если кругом одни деревья?

Я довольно долго обходил место нашего расположения, искал позиции для минометов. За неимением лучшего, пришлось выбрать несколько мест, где можно было стрелять. Но только на определенных углах возвышения и не во всех направлениях. Конечно, меня это сильно смущало, но других вариантов я не видел вообще.

Однако часа через три меня разыскал Санжапов.

— Отправляйся со своей батареей вон в том направлении по дороге, — сказал он мне. — Там тебя встретят наши соседи, покажут, где стать. Тут вам точно делать нечего.

Я козырнул, и приказал снова разбирать минометы. Не скажу, что личный состав пришел в восторг. Опять одевать на себя стволы и плиты? Я никак не реагировал на жалобы, и постепенно все разобрали положенное по штату имущество. Мы отправились на новое место.

Дорога на этот раз была ровной, хорошо утрамбованной, и идти было не так сложно, как до этого. Однако пройдя не так уж и много, я увидел суетящегося Сабониса, Гаджи и «козла» в кювете кверху колесами.

«Доигрались», — подумал я.

Подойдя поближе, я увидел и бойца с разбитой головой, которого перевязывал наш медик.

— Серьезно? — спросил я у него.

Он просто кивнул головой. Ему было не до разговоров. Я не стал дальше околачиваться там, где я совсем не нужен, и продолжил движение. Тем более что метров через двести уже кто-то стоял и махал нам руками.

По мере нашего приближения, откуда-то снизу к человеку присоединились еще двое.

— Минометчики? — радостно закричали они.

— Минометчики! — ответил я.

— Тогда вам сюда!

Они показали нам удобный спуск на небольшую ровную площадку. За нашей спиной находилась отвесная стена, перед нами — обрыв, а справа — довольно крутой спуск. На краю обрыва, у самого начала спуска, росло одинокое, но очень могучее дерево. Его голые толстые корни, как щупальца спрута, опускались почти до самого дна обрыва.

— Вот здесь и размещайтесь! — сказал мне кто-то из офицеров —

уральцев.

— Понятно, — кивнул я.

Уже почти совсем стемнело. Разворачиваться нам пришлось в темноте. Впрочем, я не думал, что сейчас нам придется что-то делать, а потому больше размышлял, где бы пристроиться на ночлег. Давненько не приходилось мне спать на голой земле.

Однако я ошибся.

— Парни, надо в ту сторону пострелять! — подошел ко мне капитан — уралец. — Ну, хотя бы пару залпов. Бродит там кто-то по ночам. Сами видели. Огоньки мелькали.

— Так может, это в окнах огоньки? Там же Агишбатой, — как-то несмело предположил я.

— Нет, поселок намного левее. Это чехи бродят.

— Хорошо, — ответил я, наконец. — Сейчас все сделаем!

Цели точной все равно не было, так что стрелять можно было просто в указанном направлении. Я позвал сержантов, объяснил им задачу, и минуты через две наши минометы выпустили по мине. Честно говоря, стрелять больше мне не хотелось. Все, что у нас было из боеприпасов, мы принесли на себе. И вот так, на всякую ерунду растрачивать мины, которые мы с таким трудом сюда дотащили, мне было откровенно жалко.

— Хорошо! — крикнули мне из темноты уральцы. — Нормально! Пока хватит!

«Ну и хорошо, ну и ладненько!» — подумал я. Доел то, что еще оставалось у меня от сухого пайка, выбрал место у каменной стены, и уснул.

Глава 5

Проснулся я резко, сразу сел, и осмотрелся. Кое-кто из бойцов еще спал, а кое-кого уже и не было. Не было Солохи, не было Кабана, Боева и Восканяна.

Наконец-то я разглядел и наших соседей. У дороги стояла БМП, у костра суетились человек пять рядовых, два офицера спали на земле, закутавшись в ковер.

Я встал, и подошел к обрыву. Да-а… Площадка была удобная. Было очень далеко видно. По крайней мере, я хорошо различал несколько разбросанных жилищ. Самый близкий из домов находился далеко внизу, немного правее от нашего основного направления стрельбы.

Я почесал голову: жратва кончилась, никто нами больше не интересовался… Что делать?

Как оказалось, я опять немного недооценил своих бойцов. Они очень практично решили, что если окружающие не интересуются ими, то вполне возможно самим поинтересоваться окружающими. Что они и сделали…

Я прошел мимо БМП, копошащихся пехотинцев, и вышел на дорогу. Прямо на меня ехала «шишига». Метров за десять до меня она затормозила. Из кабины выскочил Солоха. Челюсть у меня отвисла, а глаза полезли из орбит наружу. Я даже не знал, что сказать или спросить.

— Это чья машина? — Ничего умнее в голову мне все-таки так и не пришло.

— Теперь наша! — гордо заявил Солоха. — Это трофейная. А еще «Урал» разведка себе забрала.

Я подумал, что нашей доблестной разведке все неймется, особенно учитывая печальную историю с «козлом».