На задворках галактики. Трилогия
Шрифт:
Капитан вскочил и, низко пригнувшись, бросился вперёд. Кроме первого взвода, рота поднялась практически одновременно. Бежал Пирнс зигзагами, часто залегал и вновь бросал себя в атаку. Солдаты действовали вторя ему, залегая и перекатываясь, и для острастки стреляя на бегу. Смерть выхватывала лишь отдельных морпехов, станкачи не давали «гробокопателям» усилить огонь. Вносили свою лепту и миномётчики.
Рота почти добралась до залёгшего первого взвода, в котором к этому времени боеспособной осталась лишь треть. Предстоял последний рывок — и морпехи ворвутся на позиции, сминая врага. Унимая
Неожиданно где–то справа загрохотал пулемёт. Звук был настолько громким и мощным, что казалось огневая точка где–то поблизости. Но этого просто быть не могло! Практически сразу замолк один из ротных станкачей. Будь сейчас рядом с Пирнсом ворент Рингес, он доложил бы, что в бой включился велгонский крупнокалиберный 2LMT, его работу ворент определил по звуку. А ещё он мог бы рассказать, что этот крупняк велгонцы называют «Серьёзным Франсом», а русские «Жнецом». И что убойности его 12,7–мм пуль хватит на пару километров, а в некоторых модификациях 2LMT выпускаются с трёхкратной оптикой вместо коллиматора. Но всего это ворент рассказать сейчас не мог, он залёг с третьим взводом, взяв командование им на себя после ранения штаб–сержанта Фэйна. И когда пятилинейные пули «Жнеца» сотворили месиво из расчёта второго станкача, Рингес понял, что роте скоро конец. Тогда он сделал то, что делал когда–то в боевой молодости — поднял взвод в отчаянную атаку.
Глядя на соседей, поднялись остальные взвода. До позиций оставался один стометровый бросок. Очередь «Жнеца» по бегущей массе уже не могла ничего сделать, морпехи ворвались на позиции и… никого не встретили. Почти никого.
Рингес вытер штык о труп пулемётчика. Второй лежал застреленный рядом. Повезло, что оба были ранены и успели бросить всего одну гранату. Впрочем, второй они, видимо, хотели подорвать себя. Ворент присел, рассматривая их облачение. Он уже понял, что это не криминальные кладоискатели. Перед ним лежали два поверженных воина. Бандиты не стали бы жертвовать собою ради спасения подельников. Прикрывать отход товарищей, заведомо обрекая себя на смерть, может только воин. Да и воевали они умело.
Это не победа, понял Рингес, это лишь промежуточный успех.
Противник оказался искусным. Отдал передовую линию позиций и отошёл ко второй. А сколько их ещё? Одна, две, три? Если и второй штурм будет таким же, то рота просто не сможет взять третью линию — людей не хватит.
Ползком, чтобы уберечься от пули, в окоп вернулся рядовой Ховс, которого Рингес посылал разыскать ротного. До второй линии отсюда метров четыреста и сейчас велась вялая перестрелка.
— Ротный погиб, — доложил Ховс.
— Как? Кто это видел?
— Парни из второго взвода видели. В последнем броске тяжёлая пуля попала ему в руку и за малым не оторвала её. Кажется, он умер сразу. От болевого шока.
— Кажется, кажется… — раздражённо передразнил Рингес. — Где Кариал?
— Лейтенант сейчас сам подойдёт. Он там с флотскими…
— Так значит, эти мудаки живы?! — мгновенно вскипел ворент. — Где ж тогда обещанная артподдержка? Суки! Ну и суки…
Вскоре появился Кариал. Рингес жестом отослал подальше всех находившихся поблизости солдат. Терц–лейтенант
— Капитан Пирнс убит. Я принял роту, — сказал он и вдруг поспешно спросил: — Рингес, у тебя есть мысли, с кем мы тут сцепились?
Ворент пожал плечами и хотел уже ограничится уставным «никак нет», но вовремя остановился.
— С кем именно — сказать затрудняюсь, господин лейтенант. Могу только с уверенностью отсечь бандитов. Уверен, что это не ютонцы, и не кантонцы. И конечно, не бразильцы.
— Может Великий герцог соблазнился руинами?
— Может и так, но доказательств нет. Я осмотрел убитых. Их всего двое. Нет документов и нет личных вещей, по которым можно установить их принадлежность.
— Знаешь, Рингес, на всех позициях, кроме этой, не найдено тел. Есть следы крови, но это — всё. Выходит, они своих раненых и убитых с собой забрали. Понимаешь, что это значит?
— Понимаю, господин лейтенант. У них было время на отход и они не стремились любой ценой удержать первую линию. Я думаю, они пытаются выиграть время.
— Для чего?
— Возможно, где–то далеко отсюда идёт эвакуация…
— Но авиаразведка ничего не заметила!
Ворент сдержался, чтоб не озвучить что он думает о «слепых, мать их так и разтак, летунах». Вместо этого он терпеливо сказал:
— Авиаразведка не заметила и этих позиций.
— Может это велгонцы? — вернулся Кариал к вопросу идентификации. — Второй взвод нашёл брошенный «Вурд». К сожалению, его нельзя приспособить, у него покорёжена ствольная коробка.
— Не думаю, что это велгонцы, господин лейтенант. На Восточном континенте достать «Вурд» — не проблема. Эти трёхлинейные машинки довольно распространены. Вон там, — ворент обернулся и показал рукой, — валяется «Серьёзный Франс» с креплением под оптику. Из него подавили наши М49. Рядом лежит куча ленточных отдельно–россыпных звеньев. Достреляна вся лента. А это сто патронов. Но запасных коробок с лентами нет. Значит, остальной боекомплект и прицел унесли при отходе.
— Трофеи? Тогда кто? Русские?
— Это тоже вопрос, господин лейтенант. Пока не возьмём «языка», наверняка не узнаем.
Кариал задумался. Пользуясь паузой, Рингес спросил:
— Мне доложили, что флотские подтянулись… Почему артподдержки не было?
— Флотские угадили на мины. Одного из матросов убило, взрывом контузило офицера–корректировщика. Он совсем недавно достаточно оклемался… Миномётчики тоже напоролись, один из расчётов подыскал очень удобную позицию, а там мины…
— Значит, на «Бомбардира» всё ещё можно рассчитывать? Хорошо. Это очень хорошо. Иначе после штурма второй линии рота попросту прекратит своё существование.
— «Бомбардир» скоро заговорит, — уверенно заявил Кариал. — Лейтенант Дрейн горит желанием посчитаться с нашим таинственным врагом.
Когда первые взрывы сотрясли землю, Морошников подумал, что в помощь островным морпехам высадилась батарея тяжёлых гаубиц, причём калибра не менее десяти дюймов. Но откуда здесь было взяться гаубицам? Не в море же их таскать, держа в трюмах на всякий случай!