На задворках Совдепии

Над головой расплавленным куском олова висело безжалостное южное солнце. Его палящие лучи затормозили бег времени. События происходили словно в замедленной киносъемке. Даже птицы замолкли в ожидании спасительной вечерней прохлады.

Ленивую гармонию молдавского полдня нарушил подкативший к мосту через речку Рыбницы полицейский УАЗик. Вылезшие из него два полицейских принялись разглядывать в бинокли наши позиции, то и дело оживленно жестикулируя. В этих людях, одетых в форменные рубашки, было что-то очень знакомое

и даже родное, напоминавшее о нашей недавней совместной жизни в СССР.

– Менты поганые, – процедил сквозь зубы Лупинос. Не нарушая царившего вокруг вялого ритма, «Зомби «потянулся к стоящей в углу СВД, меланхолично протер платочком оптику, дослал патрон в патронник и начал неторопливо пристраивать снайперскую винтовку на подоконнике.

Выстрел, многократно усиленный эхом пустой комнаты, хлестнул по барабанным перепонкам. И с этого момента окружающий мир забился в припадке. Один из полицейских схватился за шею и ничком упал в дорожную пыль. Другой – мгновенно укрылся за машиной и наугад, не целясь стал вести автоматный огонь в нашем направлении. Его активно поддержали солдаты, еще с утра засевшие в стоявшем неподалеку полуразрушенном сарае. Постепенно перестрелка усиливалась, набирая ожесточенность и становясь более прицельной.

С нашей стороны прибежали российские казаки, неделю тому назад прибывшие из Ростова. Они чувствовали себя неуверенно даже сидя в окопах, беспорядочно стреляя из поднятых над головой автоматов. Многие из казачков, находясь в порядочном подпитии, того и гляди могли открыть огонь по своим.

В пылу перестрелки никто не заметил, как из-за угла дома выехал БТР, заняв позицию на бугорке возле почты, откуда хорошо просматривалась дорога. Гулко, с расстановкой ударил крупнокалиберный КПВТ. В бинокль было хорошо видно, как его трассирующая очередь, словно огромный консервный нож, вспорола обшивку УАЗа, в клочья разодрала резиновые скаты. Полицейский прекратил стрельбу. Очевидно очередь достигла цели.

БТР тут же перенес огонь на сарай, где засели 5 или 6 молдавских солдат. Крупнокалиберные пули стали с удручающей методичностью вырывать из стен щепки, превращая сарай в решето.

Пулемет смолк, дымя раскаленным стволом. С противоположной стороны не раздавалось больше ни единого выстрела. Полицейская машина начала гореть, от нее в белесое небо поднимался столб черного дыма.

Наши позиции тоже молчали. С первых же выстрелов БТРа казаки высыпали на брустверы, изумленно глядя на деловитую стрельбу пулеметчика. Это была четкая работа профессионала, вызывавшая интерес и уважение даже у этой бесшабашной братии. Лязгнув, открылась крышка люка, и наружу деловито выбрался крепкий парень в армейских штанах, кроссовках и без рубахи.

Держался он без видимой рисовки, но в каждом движении чувствовался военный профессионал, привыкший повелевать подчиненными, умеющий в совершенстве владеть оружием. Это был Спис – поручник экспедиционного отряда УНСО.

Родился 15 мая 1967 года в городе Ивано-Франковске в семье служащих. После окончания средней школы в 1984 г. поступил в Рязанское высшее военное училище ВДВ. После окончания училища проходил службу в Псковской области. В 1989 г. участвовал в боевых действиях в Афганистане. В1990 г. переведен в Закавказский военный округ. Участвовал в подавлении

антисоветских выступлений в Баку. В составе подразделения десантников принимал участие в наведении порядка в Литве. В 1991 г., после увольнения в запас в звании старшего лейтенанта, вернулся в Украину.

В декабре 1991 г. вступил в УНСО. Возглавлял экспедиционные отряды стрельцов в Приднестровье и Абхазии.

Стрелец Скорпион поднес к глазам бинокль. У головы убитого полицейского образовалась большая лужа. От вида крови стало как-то не по себе. Первый раз в жизни ему довелось увидеть, как убивают человека. К тому же, в дорожной пыли лежал не какой-то иностранный захватчик, а человек, одетый в форму советского милиционера. Очевидно, эти эмоции слишком явственно отразились на лице унсовца.

– Жалко? – спросил внимательно наблюдавший за ним Зомби. В руке он все еще держал СВД. – А может быть ты предпочитаешь сам валяться на обочине с простреленной головой? Ты еще увидишь, как эти полицейские зверствуют над мирным населением Приднестровья. Вот тогда твоя рука сама потянется к автомату.

Пользуясь временным затишьем, один из казаков, одетый в солдатскую гимнастерку и штаны с широченными синими лампасами, пригибаясь побежал в сторону горящего УАЗа. Как видно, водка заглушила в нем чувство опасности, и казак, рискуя напороться на пулю снайпера, упрямо приближался к цели.

Подобравшись к автомашине, он носком сапога открыл рот убитого и несколько секунд заинтересованно его рассматривал. Потом опустился на колени, достал плоскогубцы и стал деловито вырывать коронки. Очевидно, они оказались не золотыми, и казак с отвращением отбросил их в сторону, вытерев руки о штаны.

Внезапно начался минометный обстрел. Казак стремглав бросился назад к окопам, петляя как заяц. Но было уже слишком поздно. На месте бегущего взметнулся фонтан земли. Ясно было видно, как до окопов долетела нога в хромовом сапоге и с куском лампаса.

Окончательное решение об отправке экспедиционного отряд УНСО в Приднестровскую Молдавскую Республику было принято руководством организации в ходе проведения учебных стрельб из малокалиберного пистолета в тире Киевского высшего инженерного радио – технического училища ПВО. Что же заставило унсовцев влезть в эти кровавые разборки между Приднестровьем и Молдовой, подставляя под пули собственные головы?

Причин называется много. Обычно вспоминают, что население Приднестровья на 60 процентов состоит из украинцев. Поэтому надо было прийти им на помощь, остановив нарастающую активность румын в Буковине и Бессарабии. Не забывают напомнить, какое важно стратегическое значение имеет ПМР для Украины.

Однако главная причина не в этом. К тому времени Лупинос остро почувствовал, что уровень напряженности в организации превысил все допустимые нормы. УНСО создавалась для организации активного вооруженного сопротивления сторонникам ГКЧП в августе 1991 года. Но из – за быстрой и легкой победы над заговорщиками боевой дух членов УНСО так и не нашел выхода. Срочно нужен был клапан, который бы выпустил лишнее давление. Таким клапаном могла стать война.

И это было вполне нормальным явлением. Любые парамилитарные организации нуждаются в войне, без которой они просто хиреют.