На заре новой эры. Автобиография отца виртуальной реальности
Шрифт:
Глава 2
Спасательный звездолет
Приземление
Эллери сотворил нечто немыслимое. После того как моя мать погибла, наш новый дом сгорел и мы остались на мели, мы чувствовали то ужас, то одиночество. И тут Эллери купил акр бросовой земли в Нью-Мексико. Достаточно дешевый, чтобы мы могли позволить себе купить его за небольшие наличные деньги, которые у нас еще оставались.
Это был незастроенный участок пустыни. У нас не хватало денег, чтобы выкопать колодец, не говоря уже о постройке дома. Сначала пришлось жить в палатках. Наш скарб, даже мамин
А еще Эллери нашел работу преподавателя. Он учил шестиклассников в маленьком захолустном райончике в центре Лас-Крусес, Нью-Мексико, и считал работу в своем роде искусством. Вместе со своими учениками, трудными детьми, он дни напролет строил из картона космические корабли. Они запускали модели ракет и записывали на песке идеи, основанные на расчетах. Детишки прозвали его Пелон, потому что Эллери был абсолютно лысым, и его лысина сверкала на солнце, как отполированный драгоценный камень.
Сейчас, когда бы я ни приехал в Лас-Крусес, ко мне подходят люди и с отчетливым акцентом жителей штата Нью-Мексико говорят: «Твой папа Эллери изменил мою жизнь. Брат-то мой старший в тюрьме сидит, а я – инженер в NASA».
В конце концов мы прожили в палатках гораздо дольше, чем собирались, – больше двух лет.
Когда Эллери начал зарабатывать, в приоритетах у нас было построить на участке какой-нибудь сарай, куда можно провести телефон и электричество, выкопать колодец с водой и поставить туалет.
В пустыне может быть жуткий мороз, и я помню, как зимой по утрам трясся от холода, как кукла-дергунчик. Люди, которые купили участки по соседству, жили в трейлерах и передвижных домах. Мы обсуждали это и могли сделать так же, но тогда на воплощение главного плана осталось бы меньше денег. Оно того не стоило.
Мы выращивали овощи. Разводили кур.
Жить в палатке было не так уж и плохо. Такая жизнь помогала понять, чего ты стоишь, а это нам обоим было необходимо. А те дома на колесах были к тому же еще и уродливыми.
Где же мы во Вселенной?
В этой части штата Нью-Мексико наблюдалась социальная аномалия – прослойка высококлассных инженеров и ученых, работавших на военной базе Уайт Сэндс Миссайл Рендж. Они были повсюду. Найти культурных и технически грамотных людей, дружелюбно расположенных к неловкому подростку вроде меня, было большим утешением.
Одним из наших ближайших соседей был симпатичный грациозный пожилой мужчина по имени Клайд Томбо. Это он в молодости открыл Плутон. Когда я с ним познакомился, он руководил исследованиями в области оптического считывания на полигоне Уайт Сэндс.
От Клайда я узнал, как шлифовать линзы и зеркала, и до сих пор вспоминаю о нем, работая над оптикой шлемов виртуальной реальности. Он построил на заднем дворе впечатляющих размеров телескопы и давал мне с ними играть. Никогда не забуду, как он показал мне шаровое звездное скопление – отчетливо трехмерную фигуру – физический объект, такой же, как я или мой двоюродный брат, и такой же реальный с виду, как и все остальное в мире. У меня появилось ощущение принадлежности к Вселенной [6] .
6
Я никоим образом не поддерживаю недавнюю кампанию по лишению Плутона статуса планеты и предложение считать
Я учился в бесплатной государственной школе в Нью-Мексико, про которую помню не слишком много, а это значит, что она была нормальная. По крайней мере, не приводила меня в ужас.
Сразу после нашего приезда, когда я еще не познакомился с жившими по соседству ребятами, случилось кое-что интересное. Как-то вечером в местной телефонной сети что-то основательно вышло из строя. Каждый, кто брал телефонную трубку, слышал одновременно всех остальных говорящих.
Сотни голосов – одни звучали издалека, другие совсем рядом – повисли в первом социальном виртуальном пространстве, с которым я столкнулся. Тут же мгновенно возникло сообщество детей, которое было намного лучше тех, что я видел раньше.
Эти бесконечно счастливые дети интересовались друг другом; они были друзьями. Разговаривать с невидимыми незнакомцами было легче, чем при встрече. Какой-то маленький мальчик сказал: «Я обнимал каждую женщину в мире, как подушку». На линии были и девчонки.
Это было поздно вечером, мы должны были уже спать, хотя я мог быть и совершенно один в крошечной фанерной клетушке, которая запиралась только на висячий замок.
На следующее утро в школе никто не говорил о том, что произошло. Я оглядывался по сторонам и гадал, с кем я мог разговаривать прошлым вечером. Возможно ли, что люди смогут стать лучше, если изменить условия, которые нас связывают?
С тех пор я вновь и вновь пытался открыть эту формулу. Возможно, она сработала лишь однажды благодаря своей новизне. Всем уже давно ясно, что проще создать виртуальное пространство, которое сделает людей хуже.
Четвертое определение VR: замена системы взаимодействия человека и физической среды системой взаимодействия человека со средой моделируемой.
Многие люди, с которыми мы по-соседски общались, видели привидений. Возвращаясь как-то из школы, я шел вдоль оросительного канала и встретил мужчин, закончивших работу в поле. Они обсуждали погоду и цены на хлопок, но много говорили и о чудесах.
«Знаешь, Алисия ведь чуть не померла в больнице, но целительница сказала, что к ней сойдет Дева Мария, и она сошла и сияла, как солнце. Алисии стало намного лучше. Теперь она каждый день меня пилит, что я недостаточно хорошо работаю».
История все продолжалась. Я выжидал момент, чтобы попрощаться, но он никак не наступал. Тогда я кивнул, чуть дернув подбородком, словно подбросил невидимый мячик, и пошел дальше.
В этой местности на границе было полно спиритуалистов всех мастей: евангелистов, жителей пуэбло, католиков, хиппи. Это могло сулить неприятности. Однажды меня страшно разозлил мексиканский шаман из Медного каньона. Он был одет в лохмотья, а вместо одного глаза у него был черный агат; он заявил, что общался с моей матерью, и хотел, чтобы ему заплатили. Думаю, сколько-то он мог стрясти с Эллери; мы оба были все еще уязвимы, и у нас имелись слабые места, где рациональность отказывала нам.