На злобу дня по воле – потому
Шрифт:
Ты сам пролетаешь от времени – ровно.
Летишь, как обычное в поле морали,
Внутри уготованной ясности времени,
И там в пересчётах – ты ветреной дали,
Как птица от глаз утолённого утра.
Сквозишь, как исчезнувший луч идеала,
На нас посмотрев в этот пасмурный праздник,
Где были одни в пересчётах – забыты
Мы временем только внутри расстояния.
И словно тоска нам опять – недалёкая,
Летим,
Летим в перелётное образа – стаи,
Чтоб стать этим утром за сердцем, играя.
Человек спросонья
Амбассадор залитый светом ниц,
Ты одинок, а значит в том – тревожен,
Ты вылит от наития под мир,
Ты выждал это утро в теле сна.
Когда твоя мечта – до неприличия
Лежит внутри постели, что пари
И только воют звёзды до зари,
О том, в котором не было темно.
Спросонья вылил чашу мёда – сам,
Внутри него ты безудержно тощий
Источник воли в смелости, едва
Ты сам внутри спросонья – обелил
Свой день, как тощий мира – идеал,
Им только спозаранку вылит глиной
И кается спонтанный номер ноль,
Что твой мирок не вышел – по уму.
Для вида – человек от ноши ровной,
Для света – только памяти парик,
Ты сам уже назначил нам – упрошенный
Ведомый чувствам времени – мотив.
Когда твой сон редеет спозаранку,
Когда на звёздах отливают – ливни
Свою мечту – бежать одной игрой
Внутри культуры лишнего и горя,
Ты сам мечтаешь спать – по одному
Вхождению своей фигуры – в боли,
Ты встречей человек с приличия – сна
И только формой мнения – восход.
Над ним ты опускаешь мир – доселе,
Как вид от первозданной тишины,
Спросонья встретив тяжкие – наречия,
Что волей близ культуры мы – видны.
И тает шарж от памяти – в умах,
Он тоже человек под новой встречей,
Им мир спросонья видел белый прах,
А ночь садилась в крылья – у руля.
Тебе спросонья видимое солнце
Сегодня вжалось внутрь – довольно больно,
Но гордый сон, отнюдь, не отозвался
Причиной смерти – в скромной пустоте.
Ты весь один в постели между словом,
Ты им уносишь памяти – строение,
Когда идут отпасть внутри – приметы
И сердцем вновь заполнить – этот мир.
Не
Не назначили форму, отнюдь,
Что бегущей строкой – этот мир,
Не направив творение в ход
Не оборванной разницы в чувствах.
То что было не спало – под звук,
По которому холодом льётся
Неизменное поле близ муки,
Где садились под гнёт у руля
Откровению сладкого дня -
Эти формы от счастья – в забвении,
Где бы близко искали тебя,
Упросив сто последних разлук -
В новом взгляде, измученном странной,
Откровенной харизмой у скуки,
Что назначила новому сердцу -
Неизбывный над нами рассвет.
На машине, как в каторге стройно
Ты проходишь свой бег – идеала,
Не заправив то правило в мире,
От которого скользко в умах.
Ты садишься за руль, чтобы стыло
Этой формой – одно только правило,
Нам оно не даёт новый воздух,
Только численно смотрит – вокруг.
По дороге, что нам – колея одна,
По искусственной норме разлуки -
Ты обходишь ту форму, её прельстя
Над обычной культурой в уме.
Ты сегодня на мысль не упругий,
Только вьётся твой бег – так спонтанно,
Потому ты за руль – этой истины
Не садишься на взгляд – у себя.
Не сбываются истины в том – одни,
Нам они постоянно вьют пользу,
Где застенчивой нормой сидят – они
И притаенно смотрят наверх.
Ну а ты всё приходишь туда – один,
Там за руль постоянно и спаянно -
Ты несёшься внутри колеи пути,
Как забытый испуг и прогресс.
В человеческой форме руин – она,
Только важная форма любви и слов,
Но дорога твоя не прошла умом -
Эту форму от нового счастья.
Не садились за руль, отпустив шаги,
Не скатились – искать эту форму я,
Мы стоим, что другие одни – враги,
Нам вокруг вся беда – пополам.
Но не слышит твой мир, что ему одна
Стала ровной внутри колея беды,
Поделив эту тонкую грань – её
Ты не видишь уже слову боль – ума.
Не садились к её продолжению слов
По другой современности жизни, вслед,
Но спустились искать нам один – ответ,
Где искать этот путь – от себя?